Вторжение

Этому способствовало наличие в городе качественных причальных сооружений, складских строений. Город, кроме функции базы снабжения экспедиционных сил, давал возможность защиты тыла союзных сил и, возможно, противодействовию сообщению русских с континентальной частью империи через Перекоп.^{775} Помимо береговой инфраструктуры, у Евпатории было еще одно важное свойство — в ее гавани могли укрыться корабли эскадры в случае шторма.^{776}

Важной причиной явилось удобство подхода к берегу. Очевидно, что не зря столь тщательно исследовали прибрежную часть полуострова союзники. Промеры глубины дали свой результат. По ним удалось установить, что «…против озера Кичик-бель лежит южный конец подводно-каменной гряды, отделенной от предыдущей части проходом глубиною 10 саж. (21,3 м) и шириною около 1¹/₂ мили. Эта часть гряды лежит в 3¹/₂ мили от берега, направление ее SSO-NNW, ширина гряды преимущественно 35 саж. (74,7 м), местами доходит до 100 саж. (213,4 м) и более.

Банка представляет весьма неровное дно, где господствующие 35 и 36-футовые (10,7–11,0 м) глубины чередуются с 7-ми и 8-саженными (14,9–17,1 м). Наименьшая глубина 30 фут. (9,1 м) находится близ южной оконечности гряды, приблизительно в 8 милях на 205¹/₂ град, от церкви в селении Саки.

Приближаясь к этой части гряды по лоту с моря, с 16-саженной (31,1 м) глубины обнаруживается ил с песком и чистый ил; с 13-саженной (27,7 м) глубины грунт — камень, камень с ракушкой, и глубины резко меняются, уменьшаясь до 6–7 саж. (12,8–14,9 м). Идя далее по направлению к озеру Кичик-бель, сейчас же за банкой, глубины будут 9 и 10 саж. (19,2–21,3 м), причем по мере приближения к берегу они постепенно уменьшаются, при грунте песок и местами твердая красная глина».^{777}

Комиссия немедленно подготовила и представила 12 сентября (по британским источникам, 11 сентября) свой доклад и свои конечные выводы обоим главнокомандующим. За основу при планировании высадки, по мнению британских военных историков Джона и Бориса Молло, был взят опыт высадки британских войск в Абукирском заливе в 1801 г., ибо с того времени столь масштабные десантные операции вооруженные силы Англии не проводили.^{778}

Основные тезисы доклада комиссии были следующими:

1. Высадка должна проходить на пологом морском берегу между Качей и Евпаторией, в этом случае русские не смогут встретить десант огнем. Десант у Качи невозможен ввиду большого числа русских войск, находившихся там.

2. Первой должна быть занята Евпатория. Для этого должен быть выделен десант из турецких войск, усиленный английской и французской пехотой (по одному батальону) и артиллерией. Поддержку осуществляют два турецких и один французский паровые фрегаты.^{779}

3. Залив Кача — место, где часть союзной эскадры должна стать на якорь, имитируя ложную высадку.^{780}

Все вроде бы было логично и обоснованно. Но по сложившейся традиции в последний момент возникли, казалось, уже прекратившиеся противоречия между маршалом Сент-Арно и лордом Рагланом. Первый упорно считал, что нужно высаживаться именно у Качи, в бою оттеснив русских, там находящихся. Этим союзники выигрывали несколько дней и могли идти прямо к Севастополю. Маршала явно раздражало, что предложенный им ранее план высадки у Феодосии был отвергнут. Англичане сумели убедить его, что этот пункт хоть и имеет идеальные условия для десантирования на побережье, слишком удален от Севастополя. Немногочисленные дороги к нему ведут через горную местность. Тогда Сент-Арно вновь стал настаивать на Каче как альтернативе Феодосии. И, явно назло Раглану, маршал своим главным аргументом считал именно близость ее к Севастополю.

Британский командующий категорически этому смелому (но явно не лучшему) плану воспротивился, единодушно поддержанный всеми английскими генералами.

От этой казавшейся бесконечной череды споров, дебатов, заседаний больше всех страдал французский главнокомандующий Сент-Арно, измотанный болезнью, лишившей его через несколько дней жизни. Сам устроив переполох, он уже не смог активно противостоять напору английских партнеров по коалиции. Его страдания от болей, вызванных болезнью, становились с каждым днем все сильнее.^{781} В конце концов французский главнокомандующий попытался было вяло утверждать, что высадка перед лицом противника, располагающего крупными силами кавалерии и на местности, где условия для ее применения идеальны, опасна.