Вторжение

— Что тревожит цветок моей жизни? — тут же ласково поинтересовался Кейн. взглянув на меня с совершенно другим выражением лица. Так, будто вовсе не он сейчас искушающее глядел на мои губы.

— Ничего серьёзного, — пожала я плечами.

Кейн хмыкнул.

— А врать будущему мужу не хорошо… Устала?

— Скажу «Да», опять начнешь меня отговаривать от работы?

Парень пристально посмотрел на меня.

— Радость моя, мои родители, когда я только родился. были обрадованы врачами тем обстоятельством, что их единственный сын и наследник получил все качества главного рода… Я умный и хитрый…

— Серый волк?

— Может, кто и пострашнее, — хмыкнул Кейн. — Но я предпочту дать тебе самой сделать выбор. В конце — концов, у нас ещё есть время.

— Время? — не поняла я.

Кейн улыбнулся и попросил:

— Дай мне ещё попробовать этого ужасного напитка из твоих губ.

Кейн! — возмутилась я. — Скажи правду!

— Я не против, чтобы ты работала, пока я занимаюсь одним важным делом. Видишь ли, радость моя, отец рассчитывает, что вся…гм… операция пройдет без сучка и задоринки, а потому я не могу сейчас уделять тебе того внимания, которого ты заслуживаешь. Можно, конечно, поступить радикально, но, я ведь уже говорил, у меня имеются все наследные качества нашего рода. Я умный и знаю, что ни одно радикальное решение не будет оптимальным, если желаешь сохранить первоначало.

Нахмурившись, я хмуро посмотрела на своего парня.

— То есть ты реально считаешь, что мог бы мне что-то запретить?

— Я это знаю, — просто ответил Кейн.

— А не делаешь, потому что…

— Потому что пока ты работаешь, ты занята. А раз ты занята, значит, у тебя не будет времени на новые знакомства. В нынешней ситуации это удобный компромисс.

Я тогда наивно подумала, что Кейн попросту прикалывается и залилась смехом, не забыв, впрочем. поинтересоваться:

— А как же ты оказался единственным наследником, а твоя сестра? Разве Агата не считается?

— Агата мне не сестра, — всё так же серьёзно ответил Кейн.

Тут уже я опешила.

— Как это?

Кейн пожал плечами.

— Обыкновенно. Ты же знаешь, как это обычно бывает.

— Тогда и Джессика, наверное, не твоя мать, а мачеха, — предпопожила я, припомнив натянутые отношения между хозяйкой дома и Кейном.

— Вот видишь, сама нашла объяснение, — кивнул парень.

Я же, посчитав тогда фразу Кейна за положительный ответ, воодушевлённо протянула.

— И Агата дочь Джессики, но не твоего отца, то есть вы сводные…

— Отец предлагал официально ввести её в нашу семью, но, к счастью, это не понадобилось. Глупая и недалёкая девица в семье — не лучший выбор.

Я прикусила язык, подозревая каким — то своим, не до конца сформировавшимся женским чутьём, что мы сейчас говорим с Кейном не просто на разных языках.

— А я какая? — тихо спросила я, подозревая, что и моя характеристика не будет слишком приятной. Но Кейн лишь мягко улыбнулся, зарывшись лицом в мои волосы.

— Ты — милая и добрая. Умная… только наивная очень. Но мне даже нравится. В нас присутствует сильное животное начало. Когда мы охраняем своё, мы становимся ещё сильнее и ещё хитрее, активируя каждый из своих животных рефлексов. Это настоящее наслаждение.

Глава 6

Наверное, это прозвучит несправедливо по отношению к моим чудесным родителям, к Юльке, Коленьке, и бабуле, но… месяц, проведённый вместе с Кейном, до сих пор оставался для меня самым лучшим месяцем в моей жизни.

Так бывает.

Много позднее, когда, корчась от голода посреди заснеженного леса, я пыталась не уснуть, чтобы окончательно не замерзнуть, я размышляла об этом. Как так получилось, что Кейн за месяц с небольшим сумел стать для меня настолько важным?

Я ведь отчасти даже про родных забыла — стала звонить им чуть ли не раз в неделю, ссылаясь на работу и долгие занятия в колледжи. Родители понимающе кивали, бабушка понимающе охала, и только Юлька же также понимающе… ухмылялась.

— Ну, наконец — то, — фыркнула она, когда я ей честно призналась, что не могу долго разговаривать, потому что меня у дома ждёт парень.

— Сумела — таки вырваться из под гиперопёки родителей. Поздравляю, — протянула сестрица. — А тоя уже и не надеялась. Думала, проходишь до тридцати лет в девках, а потом мамуля благополучно сплавит тебя за Федьку.

— Сдалась я ему, — передёрнула я плечами, вспоминая сына маминой подруги. Федя — единственный и обожаемый сын тети Марины, к которому я. честно говоря, неровно дышала ещё с пятого класса, сейчас учился на экономическом, водил подержанный мерседес и в старых девах точно не нуждался.

— Это, конечно, моя вина, — состроив брови домиком, повинилась Юлька. — Знаешь, сколько раз я порывалась поговорить с мамой насчет тебя. Это ведь ненормально, что они тебе ничего не разрешают!

— Юль, я давно совершеннолетняя.

— Ага, — согласилась сестра. — Сразу из маленькой ляльки во взрослую, минуя подростковые закидоны. Ни пива на школьных огоньках, ни обнимашек на дискотеках.

— У тебя всё это было. И ты счастлива? — резко спросила я тогда, не сумев сдержать язык. Юлька грустно усмехнулась.

— Нет. У меня с этим получился перебор. Только знаешь, запрещая тебе всё, родители не сумеют исправить того, что случилось со мной.