Вторжение

Я потом часто задумывалась: почему Кейн тогда меня отпустил? Почему не схватил силой, не заставил, не внушил…?

Иногда я искренне благодарила его за этот поступок, иногда (когда тряслась от страха в плену или подыхала от голода в безлюдном лесу) злилась за это.

И всё же, даже спустя полгода постоянных испытаний, я не могу этого не признавать: в тот момент Кейн почему — то дал мне выбор, и даже в какой — то мере согласился с ним.

А я…

Когда мы распрощались, я смутно помнила, как вернулась в общежитие, всё ещё не до конца понимая, что происходит. Ещё сутра я была, чуть ли не невестой, которая, полностью доверяя своему избраннику, собиралась полностью изменить свою жизнь… Я договаривалась о досрочном завершении курса, собирала вещи и даже уволилась с работы.

А потом случилось это.

И, казалось бы, Кейн вроде бы всё логично объяснил — и про проверку, и про остров этот гавайский, но… я также хорошо запомнила странный, почти ненормальный. взгляд Джессики. Она словно охотилась на меня — охотилась, упиваясь этим занятием.

— Какая — то сумеречная зона, — прошептала я, вытирая лицо руками. — Интересно, а что думала последняя жена синего бороды, когда открыла запрещенную дверцу?

Испытывая глупое чувство неловкости от того, что собираюсь проверить слова Кейна (хотя, с какой стати — он, вон, всю мою семью и даже друзей со знакомыми проверил), так вот, испытывая чувство неловкости я в тоже время едва дождалась раннего утра, чтобы позвонить родителям по Скайпу.

— Как у тебя дела, солнышко, — спросила мама спустя каких то несколько коротких «интернетных» гудка. — Как учёба?

— Учёба — нормально, — пытаясь вести себя как можно естественнее. ответила я. — А ты дома? В последний раз папа сказал, что ты у тети Марины…

— А, — мама махнула рукой. — Федька Маринкин — засранец. Не больше, не меньше.

Ему, оказывается, предложили какую — то интересную работу в Питере, так он смылся из города, не предупредив ни мать, ни отца. Алён, ну кто так делает, а?

— А сотовый?

— Так этот придурок — не могу назвать его по другому, сменил симку на питерскую, и посеял где — то, забыв предварительно сохранить контакты в самом телефоне. Вот почему я, тетенька пятидесяти с гаком лет об этом знаю, а молодой парень. почему — то нет?

— Но ведь есть же другие способы связаться… — удивилась я. Мама кивнула.

— Вот и я про то же.

Не удержавшись, моя родительница фыркнула.

— Ты не представляешь. сколько мы тут всего пережили. Маринка ведь волосы на себе уже рвать начала. Все больницы, все морги обзвонили… И у нас, и в Вязьме, и в Смоленске… Даже в полицию заявку подали — мол, пропал пацан. А он, глядите — ка, в Питере миллионы зарабатывает.

— Дурааак, — протянула я. Мама кивнула.

— Ещё какой. В общем, всё хорошо, что хорошо кончается… Ой, Алёнка, пока не забывала: твоему отцу в коей — то веке путевку профсоюзную дали. На всю семью. Представляешь?

— Ух ты… — я даже села от неожиданности. — И куда?

— Куда — то в Карелию, — мама предвкушающе улыбнулась, вдруг став похожей на маленькую девочку. — Я же тебе сама звонить хотела… Мы в понедельник днём выезжаем.

— Это же здорово!

— Правда, здорово, — согласилась мама. — Отец сказал — он видел фотки — там большой коттедж человек на десять, а будем только мы одни.

— Подожди, так вы и с Коленькой, и с бабушкой едете? — не поняла я.

— Естественно, — кивнула мама. — Говорю же, дом — огромный. Все поместимся.

Знаешь, бабушке, пожалуй, это ещё нужнее чем нам или Коленьке — он — то ещё везде успеет побывать, а вот бабушка…

— Мама, — рыкнула я, не желая слушать о грустном.

Мамуля махнула рукой.

— Так что, дочь, мы пока собираемся… Если что, звони на мобильный — отец подключил какой — то специальный тариф, чтобы интернет был дешёвый — звони, не пропадай.

— Подожди, а на сколько вы едете?

— На целых две недели. — Мама даже прикрыла глаза от удовольствия. — В Карелии такая природа… ммм, закачаешься Отец с Колей рыбачить собираются, Анна Васильевна {это моя бабушка} — наслаждаться лесным воздухом… а я оторвусь по грибам.

Мама у меня заядлая любительница «тихой охоты».

— Думаешь, в Карелии их больше, чем у нас в Смоленской области? — хмыкнула я.

— Вот и проверим, — подмигнула мне мама. — А главное, представляешь: путевка совершенно бесплатно. Они отцу даже билеты собирались купить на поезд, но мы решили своим ходом, на машине — так нам из — за этого ещё и денег дали. Мол, на бензин и прочие расходы. Прикинь… неужели профсоюзы наконец заработали, а?

Тридцать лет горбатились, взносы платили — выходит, не впустую.

— Выходит, — кивнула я, радуясь за родных. Это же просто замечательно, что родители с бабулей и Коленькой тоже куда-то вырвутся… У нас хороший город, и достопримечательности есть, и люди приветливые, но… мир куда больше одного города, каким бы прекрасным он не был.