Вторжение

— Конечно, — явно издеваясь надо мной, хмыкнул Кейн. — Конечно, отложим.

— А ты в городе? — спросила я, чтобы хоть как — то заполнить паузу.

— Нет. — резко ответил Кейн. — До следующей недели мне здесь не будет. Именно поэтому я предлагал теперь переехать на Гавайи. — Мужчина вздохнул в трубку. — Сделай мне одолжение.

— Какое? — тут же спросила я.

— У твоего сотового батарея ни к чёрту Я заказал тебе новый аппарат, чтобы ты всегда была на связи. Доставить должны сегодня, до обеда. — Активизируй мобильный и. пожалуйста, держи его всегда при себе.

Хорошо… — выдохнула я, чувствуя, что голос Кейна понемногу начинает оттаивать.

— А когда ты вернёшься?

— Скоро, — коротко ответил Кейн. — Во вторник.

Мы попрощались, и, положив телефон назад, на стол, я вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой в этом мире… без Кейна.

— А любовь, оказывается, не простая штука, — подойдя к зеркалу, грустно заключила я. Бледное отражение в зеркале тут же согласно закивало. — Очень непростая… и не всегда приятная.

За это время я, оказывается, уже привыкла, что Кейн всегда окружает меня своей нежностью, теплотой и заботой… Не так была важна еда, которую он заказывал для меня с доставкой в колледж или общагу, как само его внимание. И звонки телефонные. Я всегда знала — пусть он очень занят, пусть он где — то далеко от Денвера, но он помнит и думает обо мне. И это почему — то грело душу.

А сейчас Кейн разговаривал со мной, как с чужой. За что???

Я зашмыгала носом, пытаясь сдержать слезы обиды. Получается, сама виновата…

Отыскав на полке последний пакетик чая с бергамотом, я включила в кофеварку. чтобы вскипятить воды. Чай — наше семейное средство от плохого настроения.

Правда, дома мама делает чай сама — она собирает разные листочки: смородины, малины, земляники. ромашки, мяты — всё это высушивает и хранит в больших стеклянных банках, доставая оттуда понемножку по мере необходимости.

Не знаю, сами ли травы успокаивают нервы, или просто процесс приготовления

{заварки) отвлекает от грустных мыслей, но это всегда работает, давая передышку нервной системе.

Вот и сейчас, пока я возилась с дешевой, допотопной кофеваркой, я немного успокоилась и ещё раз хорошо обдумала происходящее.

Наверное, я поступила неправильно… скорее всего поступила неправильно, психанув на ровном месте. Но меня, в конце концов, тоже можно понять — не каждый день мы получаем предложения полностью поменять нашу жизнь. Да, я конечно понимала, та — новая жизнь с Кейном, должна быть лучше, интереснее и насыщеннее… Но пока для меня это было лишь смутное, непонятное будущее, которое, как всё непонятное, пугало…

— А ещё и Кейн сам преподносит сюрпризы, вроде этой его проверки… — вздохнула я, усаживаясь с горячей кружкой чая на широкий подоконник. В отсутствие Кейна, делать мне всё равно было нечего, с подружками общаться не хотелось… А потому я просто сидела на подоконнике, медленно пила чай и ждала курьера.

На следующее утро я проснулась очень рано — на целых полтора часа раньше будильника: сказывались и душевные переживания, и вчерашнее безделье. Выпив большую чашку кофе, я решила, что не стоит дольше сидеть затворницей в своей комнате: в конце — концов, мне ещё надо было переговорить (на всякий случай) со своим куратором и отнести пару прочитанных книг в библиотеку.

В общем, сбегав в душ, я сложила всё нужное на сегодня в рюкзак (тетрадки, учебники, библиотечные книги), проверила свой новенький — эксклюзивной модели — телефон и стала одеваться.

Из общежития я вышла, когда на часах не было ещё и семи утра: по безлюдным чистым улицам прыгали, не опасаясь машин и пешеходов, любознательные белки, иногда останавливаясь, чтобы поглазеть на странную прохожую, невесть как очутившуюся на улице в такое неурочное для людей время.

Дорога до публичной библиотеки (куда я сегодня должна была вернуть книги), если идти пешком, занимала около сорока минут — так что я успела в полной мере насладиться тишиной и приятной свежестью раннего утра.

Закинув книжки в металлический отсек — когда библиотека не работала, можно было просто вернуть книги через специальное приспособление (напоминающее мусоропровод) в стене, я отправилась в сторону коллежа, надеясь, что этот день в делах и заботах пролетит быстро…

А завтра уже вернётся Кейн.

И мы больше никогда не будем сориться.

Правда, когда я добралась до дверей своего куратора, та как- то странно застыла на своём месте — и как будто меня вовсе не слышала…

— Миз Джениффер… Миз Дженниффер… — безуспешно звала я, не получая в ответ никакой реакции. Наконец, женщина «отлипла» от экрана компьютера и каким — то неосознанным взглядом посмотрела в мою сторону.

— …ЧТО… — Она нахмурилась и замотала головой. — А, Лина, это ты? Что у тебя?

Она махнула мне рукой, приглашая в кабинет.

— Ты это уже видела? — кивнула она в сторону монитора.

— А что там? — не поняла я. Миз Джессика как — то опять странно хмыкнула и повернула ко мне монитор.

А там… а там показывали фантастическое кино.

Огромные летающие тарелки, нависшие над центрами мегаполисов по всему миру.