Вторжение

— Ужин нам дают ещё на полях, так что да, вечернюю порцию ты, к несчастью, пропустила, — вздохнула Рита.

— Обойдусь, — отмахнулась я, чувствуя, что желудок уже давно прилип к позвоночнику и лишь жалобно поскуливает время от времени.

Впрочем, тогда это были лишь ещё цветочки — тогда я ещё не знала, что такое настоящий голод.

— А что другие бараки? — обведя взглядом всех присутствующих, поинтересовалась я, — Что наши мужчины?

— Лина, мужчины… они с ними что-то делают.

Что именно? — затаила я дыхание.

Анжела пожала плечами.

— Не знаю, это ли химическое воздействие или механическое, но наши мужчины… они как куклы — послушанные роботы пришельцев. Им даже браслетов не одевают.

И девушка продемонстрировала тонкий металлический браслет с зелёным огоньком внутри. У меня на руке тоже такой был: вроде обычным метал — так и не скажешь сразу, что какое-то устройство. Только вот этот зелёный огонёк…

— Ты не бойся, с ним можно купаться, — заметила Рита, по — своему истолковав мой взгляд на браслет. Вообще всё можно делать.

— Пока подчиняешься их правилам, — кивнула Анжела. — Но надумаешь сопротивляться, болезненный электрический разряд быстро подстегнёт тебя соблюдать дисциплину.

Глава 13

Так начались мои будни в лагере Подъем ранним утром — быстрый душ перед началом рабочего дня, смена одежды: с ночного хлопкового платья (надзиратели называли это платьями, но на самом деле это были обыкновенные ночнушки) на зеленые льняные капри и топы; затем целый день в поле, где мы… срезали ботву у спелой моркови, оставляя сам корнеплод в земле. Я, конечно, не агроном, и к сельскому хозяйству вообще никакого отношения не имею, но… подобная тактика мне показалось странной, о чем я даже поинтересовалась у Анжелы — мол, как она это находит?

Молодая женщина, пожав плечами. заявила, что понятия не имеет, как правильно собирать овощи — и что пришельцы должны знать, что делают.

Так- то оно так, согласилась я, только глупо всё как — то получается: если срезать ботву, то что останется самим морковкам без зеленой — то части?

И всё же, мы упорно собирали одну только ботву день за днём — те же, кто случайно забывшись или не рассчитав силы, вытаскивал из земли и сам корнеплод, тут же получали чувствительный разряд электричества по всему телу и сразу же становились осторожнее.

Во время работы наш барак (человек 60–70) почти не сталкивался с другими бараками: пару раз мы пересекались с женщинами из соседних «комнат», но мужчин мы вообще не видели — скорее всего, они работали где — то отдельно. Так что, как я ни старалась, но отыскать Илью в лагере у меня не получалось. Я думала о своём товарище, надеясь, что у него всё хорошо.

На четвертый или пятый день моего пребывания в лагере, вечером, после работы, в наш барак заглянули несколько надзирателей.

— Самки, кто желает спариться? — спросил пришелец, сверкая светлыми глазами. Его взгляд сейчас так напоминали взгляд Кейна, что мне хотелось выть — от боли и предательства.

Поняв, что желающих нет, пришелец коротко кивнул своим подчиненным — и те сами пошли по бараку, проверяя что- то на своём датчике — и указывая тем девушкам, которым надлежало выйти вперед.

Тех, кто не слушался, заряд тока из браслета быстро приводил к правильному решению.

Нас с Анжелой тоже выбрали.

Когда отбор в бараке был окончен, захватчики направились на выход, приказав нам следовать за ними. Спустя несколько минут блужданий по разным коридорам мы оказались в пустом белом зале. Рассеянный свет приглушал ослепительно белый цвет стен, пола и мягких пуфов, раскинутых по границам зала. Нас согнали в центр.

Через несколько минут зал стал заполняться пришельцами, с интересом рассматривающими разношёрстную толпу девушек.

Пришельцы что-то обсуждали, смеялись, поудобнее устраиваясь на своих пуфах.

Зачем начался ад: захватчики то и дело подходили к толпе девушек, хватая за волосы одну, а то и две девицы одновременно. тащили их к пуфам. чтобы тут же начать их насиловать.

Я увидела, как какой — то бугай, схватив Анжелу, одним движением разорвал на ней брюки… Мы встретились с ней взглядами и…

В этот момент сильная мужская рука грубо схватила меня за волосы.

— Давай, детка, поработай, — хохотнул пришелец, за волосы вытаскивая меня из толпы девушек.

Завалившись на пуф, он тут же с силой прижал меня к своему паху.

— Давай, — рыкнул пришелец, вытаскивая из брюк своё красное, возбужденное «достоинство»… блестящее, с какой — то жидкостью на конце.

Скосив глаза в сторону, я заметила, как ещё одну девушку из нашего барака насилуют в рот: она давилась, не могла дышать, а пришелец лишь плотоядно ухмылялся и сильнее вдавливал её голову себе в пах.

Переведя взгляд обратно — на красную палку своего насильника, я в красках представила, что меня ожидает.

Меня замутило — и тут же вытошнило прямо на «хозяйство» насильника.

Окружающие пришельцы рассмеялись, увидев такой конфуз приятеля, сам же насильник. покраснев от злости, со всей силы пнул меня ногой под рёбра.