«
Он взглянул на пятно на руке. Оно уже не болело, не расползалось, лишь по-прежнему выделялось неестественной желтизной. Ему показалось, что оно даже светится.
Асфальтированная дорожка шла мимо большого, заросшего бурьяном пустыря: лет сорок назад здесь вырыли неглубокий котлован под какое-то строительство и даже уже забили сваи, но потом почему-то всё это забросили. Годами сюда сваливали строительный мусор с окрестных строек, дожди и весенние воды понемногу сгладили откосы, всё заросло шиповником, иван-чаем и жёлтым донником, из которого ещё выглядывали местами растрескавшиеся полуразрушенные железобетонные пеньки с гнутыми торчащими концами ржавой арматуры.
Олег, пригнувшись (со стороны это выглядело, пожалуй, довольно нелепо), пересёк тротуар и нырнул в душистые травяные заросли. Потом, спотыкаясь о торчащие из земли обломки досок, переступая через полузасыпанные кучи битого стекла и проклиная колючки, начал пробираться к общежитию.
Неистовый сковывающий страх хотя и притупился, но вовсе не исчез, поэтому крался Олег медленно, осторожно, ежесекундно прислушиваясь и оглядываясь.
Три огромных серых НЛО (в отдалении над промзоной Олег заметил ещё один) по-прежнему висели в облаках, угрожающе неподвижно, не издавая ни звука. Зелёных лучей уже видно не было. На дорогах – ни машин, ни людей. Миром овладела непривычная ватная тишина.
Потратив почти десять минут на то, чтобы обойти пятиэтажку, Олег оказался наконец напротив главного входа. К его удивлению, здесь не было ни души. Однако его не оставляла уверенность в том, что пришельцы – там, внутри. Ещё минут пять он просидел в зарослях молодого осинника через дорогу от общаги, напряжённо наблюдая за входом и окнами. Ничего не происходило.
Олег чувствовал всё большую растерянность. Невыносимо хотелось войти в здание, но страх пересиливал. Идея заглянуть внутрь казалась самоубийственной.
Решение созрело само собой. Домой! Что бы ни случалось в жизни – облом с работой, ссора с девушкой или внезапная боль в груди – дом, который и крепость, и очаг, и место силы, всегда казался спасением, решением если не всех, то многих проблем…
Чем дальше Олег отходил от загадочной «точки сбора», тем меньше его туда влекло. Он почти победоносно ухмыльнулся: «
Он продолжил путь. Оставалось рукой подать – парковая зона, затем улица и – дома… Оказавшись под густыми берёзовыми кронами, он перешёл на бег.
На улице, огибающей парк, на глаза попалась брошенная посреди проезжей части чёрная «Импреза» – та самая, с остановки. Машина стояла заглушенная и пустая, все четыре двери – настежь. Вокруг, как и везде, ни души.
Через пять минут он, совсем взмокнув, подбежал к своему дому. И уже на подходе ощутил, как чужая воля вновь поселяется в нём, всё сильнее захватывая сознание. Скорей домой, наверх, на восьмой… Нет, выше, на крышу. Там – спасение. Там – выход! Олегу стало страшно, что он не сможет совладать с собой, что неведомая сила окажется сильнее…
Парковка во дворе пустовала, как обычно в рабочий день, только еле слышно бубнил на холостых одинокий серебристый Лэнд-Круизер. Водительская дверь была приоткрыта, и Олег увидел наконец ещё хоть кого-то. Сосед жил в третьем подъезде, знакомы они не были, но за много лет успели примелькаться друг другу.
Олег повернул к машине.
– Здорово.
Сосед – коренастый шкафообразный дядька лет пятидесяти с коротким ёжиком седоватых волос и светлыми зеленовато-серыми глазами навыкате – выглядел растерянным и угрюмым. Он сидел неподвижно, чуть постукивая пальцами по толстой обтянутой кожей баранке. Взглянув на Олега, он молча кивнул. Потом в глазах его мелькнула искорка заинтересованности:
– Тоже меченый?
– В смысле?
Сосед показал правую руку – на ней ярко желтело такое же, как и у Олега, пятно.
– Залезай, – сосед распахнул пассажирскую дверь.
Олег обошёл машину, вскочил на высокую подножку, устроился на широком кожаном сиденье.