Вторжение

Наконец добравшись до взлетно-посадочной площадки, он со вздохом облегчения углубился в густые заросли на берегу небольшой реки, омывающей подступы к отелю.

Здесь уже не было следов демонстраций. Кленовые деревья меняют цвет в своей удивительной североамериканской манере, гораздо более яркой и впечатляющей, нежели в Европе и Азии. Но Петру хотелось отыскать другое дерево — он его приметил еще десять лет назад, во время первого визита в Уайт-Маунтинс. Но оно все не попадалось, и Петр уж было испугался — вдруг его спалило молнией или смыло весенним паводком?.. Нет, вот оно! Одинокий горный ясень, усыпанный пышными алыми гроздьями, — истинное воплощение родной кавказской рябины.

Он любовался красавцем, гордо стоящим на фоне журчащего потока и величавый горы… Все так напоминает дом, что хочется завыть от горечи утраты.

«Ну и дурень же ты, Петр Сергеевич! — сказал он себе и двинулся вперед. — Девяносто девять лет прожил, а все еще сила есть. Живешь не тужишь в Оксфорде, внук с женой пылинки с тебя сдувают, правнучки готовы часами слушать рассказы о твоей богатой событиями жизни… Да ты, можно сказать, счастливчик, вроде патриарха Селиака Ешбы, только не хватает тебе его спокойствия и мудрости».

Тропинка свернула на юг, удаляясь от реки, и потянулась по открытому пространству вдоль великолепных площадок для гольфа. Длинные отроги Президентской гряды все еще прячут солнце, воздух божественно тих, птицы не поют, и никакие звуки цивилизации не нарушают блаженного покоя. Кажется, вся природа затаилась в ожидании.

Петр остановился, взглянул вверх. Много бед обрушилось на его голову, но они приходили и уходили подобно временам года. А впереди новые опасности; сейчас они подстерегают его Тамару и других оперантов, борющихся за власть в Москве. Что бы простодушный Селиак сказал на все это? Выдал бы еще одну доморощенную метафору о покорной Земле как символе надежды?.. Говорят, без надежды жить нельзя, но неужели она никогда не осуществится? Неужели зло всегда будет торжествовать, а добру суждено вечно довольствоваться надеждой?

В задумчивости он подошел к маленькой беседке, где решил немного передохнуть, чувствуя, как нарастает внутреннее напряжение вместе с несильной, но настойчивой пульсацией в центре лба. Вновь остановился, протер глаза, а когда оглянулся на гору, у него дыхание перехватило.

Широкий склон светился зеленым и фиолетовым, а гребень горы, казалось, увенчала золотая аура.

Не может быть! — внутренне воскликнул Петр. Эти горы старые и прочные. Едва ли в Нью-Гемпшире бывают землетрясения.

Он все-таки подождал земной дрожи; ее не было. Но ум его словно балансировал на грани какого-то сверхъестественного открытия. Что ж такое?.. Он прищурился, сосредоточившись на светлеющей полоске неба: гора как бы протягивала к нему руки.

И наконец сверкающий нимб солнца выглянул из-за гряды, на миг ослепив Петра. Он вскрикнул, но зрение вернулось к нему, и световая галлюцинация исчезла вместе с загадочной головной болью.

— Бывает же! — удивился он.

Колени подкашивались, старик едва не рухнул наземь. Тяжело опираясь на палку, дотащился до беседки и не сразу заметил, что она уже занята.

— Вам плохо, доктор Сахвадзе?

Высокий человек, окутанный тенью, поднялся и усадил его на скамью. Петр узнал дядюшку Дени Ремиларда, странного типа, что был связующим звеном между отелем и конгрессом, а метапсихических дел не касался.

Петр вытащил из кармана платок и утер лицо.

— Дурное предзнаменование. Ничего конкретного. Я, видите ли, ощущаю психодинамические потоки в геосфере.

— А-а, — не понимая, отозвался Ремилард и вытащил из внутреннего кармана портативный телефон, — Я позвоню в отель, чтобы за вами прислали микроавтобус.

— Нет! — довольно резко оборвал Петр. — Говорю вам, это преходящее метапсихическое явление. Не надо относиться ко мне как к инвалиду!

— Воля ваша, — пробормотал Ремилард, убирая телефон, — Вам что, не спится, доктор?

— Как и вам, — буркнул Петр и тут же пожалел о своей грубости, — Вот решил немного поразмять кости и прочистить мозги. Сегодня на повестке много важных докладов и дискуссий… а главное — Джеймс Макгрегор будет демонстрировать детектор биоэнергетического поля. Меня, знаете ли, очень интересуют ауры. Ну и потом… банкет — тоже есть чего ждать.

— Да уж, особенно незапланированных развлечений.

Петр покосился на Ремиларда.

— Ожидаете серьезных осложнений?

— Не без того. Но мы делаем все возможное, чтобы они не были серьезными.

— Я думал, в Соединенных Штатах не терпят подобных угроз общественному порядку.

Ремилард коротко рассмеялся.