Вторжение драконов. Последняя битва

—Ты же помнишь, что сделал Гроц сразу после сражения? Стал жрать! И именно это тролли сделают снова, когда Айлин вернется с нами к мосту. Они устроят в подвале бойню, а люди будут едой на пиру наших победителей. Но Айлин все равно.

— Вот сука эльфийская, — зашипел Гламир. — Ничем не лучше проклятых драконов.

— Мы же поклялись, что нужно положить конец развязанной небесными змеями бойне. И здесь мы можем исполнить свой долг.

— Что ты задумал?

— На костылях ты передвигаешься слишком медленно. Никто не заметит, если ты немного отстанешь на марше. Пока остальные нейдут к мосту, ты останешься здесь и будешь присматривать за троллями. И если они решат зарубить детей человеческих, ты воспользуешься арбалетными болтами, которые мм снабдили наконечниками для убийства драконов.

Гламир покачал головой.

— Мне это не нравится. В принципе, мне эти люди безразличны.

— Посмотри на это с другой стороны, — решительно возразил Галар. — Мы ведь сражаемся не за людей. Мы боремся с драконьим произволом! Если выживут эти дети человеческие, это станет нашей первой победой в войне с драконами, — он увидел блеск в уцелевшем глазу товарища и понял, что победил. Что бы ни случилось у моста, один карлик, у которого есть стрелы для убийства драконов, уцелеет. И это было самое главное.

Освобожденные духи

В лицо Ливианне ударил приятный прохладный ветерок, когда она вышла из светящихся врат в Нангоге. Тропы альвов привели ее на поросший скудной растительностью склон горы. Над ее головой ветер гнал море облаков, застилая небо над узкой долиной.

Над красноватыми скалами свет был поразительно ясен. Эльфийка присела и задумчиво оглядела величественный пейзаж. Она находилась шагах в двадцати над облаками. Глядя на несущиеся мимо облака, на душе у нее становилось спокойнее. Можно было подумать о своих мертвых детях и об Анату.

Что сделали девантары? История ее любви к Пурпурному, судя по всему, была совершенно иной, нежели об этом говорилось в легендах. Ливианна не сомневалась в том, что Анату полюбила дракона. Сама она прекрасно представляла себе неотразимость небесных змеев. Если один из них смотрел на тебя, это ощущалось как величайшее счастье и мучительная тоска одновременно. Счастье — потому что они обратили на тебя внимание, а тоска потому, что нет ничего хуже, чем оказаться недостойным их пристального взгляда. Интересно, чувствовала ли то же самое Анату? Чего они с Пурпурным хотели добиться? И как именно погибли? Кто были те тайные помощники, поддержавшие Ишту в сражении с Анату и Пурпурным?

Эльфийка примирительно поглядела на кольцо умершей верховной жрицы по имени Ияли, которое надела на большой палец левой руки. Остальные ее пальцы оказались слишком тонкими, чтобы удержать его. Погибшая вызывала у Ливианны уважение. Насколько преданным человеком нужно было быть, чтобы броситься в ванну с кислотой?

Нужно вызвать ее дух из тьмы времен. Если верно то, что говорил Вепреголовый, и Уста Богини действительно делила все мысли со своей госпожой, то она знала и об интриге, жертвой которой пали Амату и Пурпурный. Лишь одно существо в Альвенмарке могло сплести подобные чары. Сама она не сумела бы вызвать дух жрицы, погибшей сотни лет назад в другом мире.

Ливианна прислонилась к скале и посмотрела на проносившиеся мимо облака. Она могла бы стоять так до скончания времен, оставаясь пленницей игры природы и своих сомнений. Правильно будет пойти к Золотому и доложить о полученных результатах, решила она. Станет ли она просить его помощи при вызове умершей жрицы к насколько высока тогда будет ее доля в разрешении загадки? Она хотела предстать перед ним, блестяще справившись с заданием, а не с просьбой о помощи.

Эльфийка чувствовала тревогу Зеленых духов, обретших пристанище в ее теле. Она должна отпустить их на свободу. Именно они помогли ей напасть на след. Целую эпоху были они пленниками тех пещер, где девантары прятали половинку сердца Нангог. Утешатся ли они, снова оказавшись в своем мире, даже не имея телесной оболочки?

Ливианна расслабилась, освободила магические путы, наложенные на создания древней богини, сделала глубокий выдох, отпустила духов — и они полетели на волю: бледно-зеленый свет червячками вырывался из ее носа и рта, спиралями вился вокруг ее тела, кружась, поднимался в небо и замирал. На фоне чистого воздуха они были почти невидимы. На несколько ударов сердца Зеленые духи повисели над ней, а затем стали спускаться, словно змеи, скользящие по стволу дерева, снова закружились вокруг Ливианны, образуя плотную спираль.

Ледяной холод окружил эльфийку, и в то же время ее захлестнула эйфорическая уверенность — чувство, которое ей не доводилось испытывать давно. Возможно, это была обыкновенная радость от возвращения к жизни, охватившая ее целиком. Все сомнения улетучились, словно утренняя дымка под лучами набирающего силу солнца.