Вторжение драконов. Последняя битва

Ливианна предстанет перед той единственной, кто сможет помочь ей. Той, которая потребует за свою помощь высочайшую цену. Той, которая в своей слепой ненависти наверняка совершенно забыла о том, кому обязана своей жизнью. Перед Махтой Нат!

Зеленые духи полетели прочь, слившись с проносившимися мимо облаками. Какое-то мгновение их свет в белой дымке напомнил далекую зарницу, а затем они исчезли.

Драконница произнесла слово силы, и открылись врата в пропасть между мирами.

Кто заглянет за зеркало

Ишта удивилась, увидев своего брата, Вепреголового, стоявшего на коленях у большого черепа. Давно он не приходил сюда. Всякий, входя в зал для собрании, вынужден был пройти мимо черепа Пурпурного, чтобы никто и никогда не смог забыть о предательстве Анату, равно как и о назначенном ей наказании. Однако никто из братьев и сестер давно уже не останавливался здесь, чтобы послушать безумную болтовню Анату.

Она неслышно прошла через обрамленный по обе стороны рядами колонн зал, ругая про себя заключенное в этих стенах заклинание. Она сама его сплела. Здесь была искажена реальность, перекошены время и пространство. Почти так же, как в том зале для собраний, в который вызвали их всех. Эти заклинания обеспечивали полную защиту от нападений. Даже если башня полностью разрушится, они будут в безопасности, поскольку зал для собраний находился на самом деле вне ее стен, хотя любому могло показаться, что это не так. Даже сама Ишта не могла сказать, где именно они находятся. Слишком чуждой была эта магия, и она никогда не осмеливалась пройти этой дорогой дальше. Возможно, он вел в то место, которое альвы называли Лунным светом.

Череп дракона стоял у противоположной стены, рядом с дверью, ведущей в зал для собраний. Ишта решительно направилась к нему, но, когда она почти дошла до черепа, она снова, как по мановению невидимой руки, снова оказалась у лестницы, ведущей наверх, в этот чертог, ставший гробницей для Анату. Ее темная магия мешала Анату залечить раны, не давала преодолеть шок, и она столетие за столетием переживала один и тот же ужасный миг ранимости и беспомощности, не в силах облечь свои мысли в понятные слова. Если бы ее достали из черепа и отнесли в другое место, возможно, она поправилась бы и поведала тайну смерти

Пурпурного. Но никто не решится освободить Анату, разве что ее брат, Вепреголовый.

Ишта знала, как сильно он любил сестру, но именно поэтому она меньше всего опасалась любопытства с его стороны. Слишком велик был его ужас, когда он узнал, что его любимица связалась со старым драконом. Почему он пришел сюда именно теперь, после того, как столько веков избегал Анату?

Ишта решительно во второй раз направилась к черепу дракона. Не шевельнулось ли что-то в глубокой тени глазниц? Может быть, Анату смотрит на нее? Предупреждает Вепреголового?

Ишта снова перенеслась в пространстве. Каменный крестовый свод над ней скрипнул, и на миг ей показалось, что колонны на краю поля зрения отодвинулись дальше.

В третий раз направилась Ишта к драконьему черепу. В этом зале никогда нельзя было знать, сколько раз придется отправиться в путь, чтобы действительно добраться до двери на другом конце зала. Внезапно она оказалась рядом с Вепреголовым, словно совершив огромный прыжок по воздуху. Тот испуганно обернулся к ней, и девантар услышала плаксивый голос Анату:

— За зеркалом... Ищи за зеркалом! Истина там! — Сестра просунула руку между драконьими зубами, каждый из которых был длиной с меч. Она была грязной и покрытой коростой, пальцы скрючились, словно звериные когти, ногти вросли в плоть и потрескались.

— Тебе жаль ее? — с притворным сочувствием в голосе поинтересовалась Ишта.

Вепреголовому потребовалось чуть больше времени для ответа, чем следовало бы.

– Она понесла наказание, соизмеримое со степенью ее предательства.

Он не схватил Анату за руку, которую она так отчаянно тянула к нему. Вместо этого он обернулся к Иште.

— Предательство не прощают, и даже спустя тысячу лет за него необходимо наказывать.

В его словах прозвучала едва уловимая угроза, это заставило Ишту насторожиться. Даже несмотря на то что Анату, как обычно, твердила безумные речи про истину за зеркалом, девантару показалось, что Вепреголовый о чем-то догадывается. Среди братьев и сестер он считался не самым умным. Возможно ли, что он напал на след окружавшей Анату тайны? Но как? Что она упустила? Какой след он смог найти спустя столько лет?

— Твое чувство справедливости делает тебе честь, брат, — с улыбкой произнесла она. — Но давай же направимся в зал для собраний. Нас ждут. Пернатый бегает по залу и квохчет, словно напуганный петух.

Ее вепреголовый брат улыбнулся.

— Да, пойдем. Раскроем тайну.

А это еще к чему? Он имеет в виду поведение Пернатого или что-то еще? Это был не тот легкомысленный, до мелочей знакомый ей брат. Что изменило его? Или это она придает его словам смысл более глубокий, чем кроется в них?