Вторжение драконов. Последняя битва

— Ты всегда только на своей стороне, — презрительно фыркнул Галар. — Я тебя знаю! Мы дадим тебе только один шанс стать настоящим героем. Если ты попытаешься одурачить нас, тебе конец. Еще одного такого разговора не будет.

И кузнец убрал нож обратно за пояс.

— Даже не пытайся, Хорнбори. Мы за тобой наблюдаем.

— Может, все-таки мокнуть его в яму? — спросил тролль. — Чуть-чуть...

— Даже если ты будешь макать его в яму сотню лет, к нему не прилипнет столько дерьма, сколько он носит в себе, — Галар плюнул Хорнбори под ноги. — До встречи, засранец.

От облегчения Хорнбори едва не наложил в штаны, когда кузнец и его подручные скрылись в темноте. На негнущихся ногах он побрел прочь от ямы, а потом вдруг улыбнулся. Может быть, на поле боя он и трус, но, когда нужно было говорить, он просто непобедим.

Он сделает так, что станет просто незаменимым для оборванцев Галара, и знать, как неприятно это для кузнеца, будет для него настоящим праздником.

О силе и свободе

Ливианна положила белоснежный мешок на землю, примерно шагах в десяти от Махты Нат. Было видно, что под тканью дергаются испуганные ножки.

— Я знала, что ты придешь, хотя ждать пришлось долго.

Эльфийка не ответила. Она молча подошла к ближайшему лесу и собрала хворост. Насобирав пучок, она вернулась обратно, осторожно стала складывать костерок из тонких веточек.

— Это слишком близко.

Ливианна продолжала игнорировать бузину. Она произнесла слово силы, и среди хвороста загорелась искра. Спустя несколько мгновений по сухой древесине заплясали маленькие огоньки.

— У меня корни неглубоко, расположены прямо под землей. Жар огня ранит их. Я уже чувствую его. Это слишком близко для костра. Потуши его!

Только теперь эльфийка подняла голову и поглядела на куст бузины.

— Нет! — решительно произнесла она. — В прошлом я многому у тебя научилась. Я допустила, что ты формировала меня, как садовник формирует кусты и деревья, чтобы они приняли желаемую форму. Я всегда принимала это. И только путешествие на Танталию открыло мне глаза.

— Прошу, потуши костер! А потом поднеси ребенка поближе к моему стволу. Как только я отведаю ее крови, мы сможем начать. За последние дни я много думала, и знаю, как вызвать дух жрицы.

— Рада за тебя! — ледяным тоном ответила Ливианна, подкладывая несколько мелких веток в огонь.

— Что с тобой, Ливианна?

Эльфийка потянулась к небольшой кожаной сумочке, спрятанной под плащом у нее за спиной, достала оттуда тяжелые железные ножницы, которыми пользуются садовники, обрезая молодые побеги, к положила их рядом с костром.

Это балл миг ее триумфа. Как же часто за последние недели она представляла себе это, готовясь к этой ночи.

Затем достала жз-за пояса нож. Не выкованное драконами оружие, но, тем не менее, отличный клинок из серебряной стали. Положила его рядом с мешком, в котором все еще отчаянно трепыхалась ее жертва, пытаясь вырваться на свободу.

— Спустя столько лет я наконец поняла, что сама отдалась а твои руки. Я целиком и полностью подчинилась вере, что ты можешь дать мне то, что мне обязательно нужно. А теперь я наконец обрела свободу, — эльфийка опустилась на землю рядом с костром, подбросила в огонь еще несколько тоненьких веточек, спокойно наблюдая за кустом бузины, соединявшим в себе все четыре времени года. Свежую листву, белые цветы и тяжелые алые ягоды, да еще несколько голых ветвей.

— Боюсь, что не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я очень высоко оценю, если ты сможешь заставить для меня говорить Уста Богини, Ияли, верховную жрицу девантара Анату. Я бы очень хотела услышать историю, которую она расскажет о смерти Пурпурного.

— И ты думаешь, что опалять мои мелкие корешки — это правильный способ добиться моего расположения?

— Ты бы сказала, что чувство этики и морали — это те мелкие корешки, которые определяют характер эльфа.

—Я бы сказала, что это очень искаженное восприятие, — насмешливо ответила Махта Нат.

— Да, я не обладаю ярко выраженным поэтическим талантом. Тем не менее, я думаю, ты поймешь, что я имею в виду. Скажу прямо: мое этическое воспитание существенно пострадало от общения с тобой. И ты сделала это специально.

— Это необоснованное утверждение.