Вторжение драконов. Последняя битва

— Было бы жаль, поскольку это превратило бы тебя в невинную жертву, — она поглядела на мелкие звериные кости у ствола бузины. — Но думаю, что в твоем случае невинность исключена. О себе я тоже не скажу ничего подобного. Ты превратила меня в мать, которая в идиотском стремлении к совершенству убивала своих детей. А потом ты отправила меня за ребенком для себя. Будто бы с той целью, что его кровь подкрепит тебя. Как думаешь, в этом мире все взаимосвязано? Страдания матери, теряющей после мужа еще и ребенка... И страдания ребенка. Неужели это уравновешивается для тебя ощущением силы?

—Да что с тобой такое? Что случилось на Танталии?

Ливианна поглядела на мешок. Малышка затихла.

— Описать случившееся словами сложно. Возможно, правильнее всего будет сказать, чао я потеряла себя и вновь повстречались с собой.

— Что за чушь!

—Возможно, — эльфийка потянулась к тяжелым ножницам и поднялась. — Как думаешь, если потерять мелкие корешки, это будет побочный эффект? — Она наклонилась, потянулась к одной из голых зимних ветвей и отрезала ее от куста бузины.

Почувствовала причиненную Махте Нат боль.

— Так ты ничего не добьешься!

Ливианна подошла к костру и положила ветку в огонь.

— Тогда это очень печально для тебя, потому что в этом случае ты прекратишь свое существование. Я довершу начатое Дыханием Ночи.

— И что в итоге? Я единственная, кто, возможно, сумеет вызвать дух Ияли! Если я погибну, ты никогда не разгадаешь ее тайну.

Ливианна снова подошла к кусту бузины. На этот раз она отрезала ветку с цветами.

— Что до этого, то я изменилась, наставница, — она положила ветку на огонь, и вскоре от нее повалил густой сизый дым. — Я освободилась от оков. От безрассудной идеи, что для меня существует лишь один путь. Если я не раскрою тайну Ияли, то впаду в немилость у Золотого. Он перестанет поручать мне миссии. Признаю, я честолюбива. Я с удовольствием стала бы продолжать идти этим путем, но когда оказалась на Танталии перед девочкой, которую выбрала себе в жертву, то поняла, что на самом деле жизнь моя пуста. Мне стоит еще раз попытаться родить ребенка. И не обращать внимания на мнимые недостатки, которыми он будто бы обладает. То, что совершенно, развиваться дальше не может. Оно уже достигло конца пути. Быть может, идеальное дитя вообще не родится, а отправится прямиком в Лунный свет?

— Что это за безумные идеи? Не обманывайся! Ты не добрая элъфийха, не друг деревьев.

Ливианна отрезала еще одну ветку.

— Что касается добрых эльфов, друзей деревьев, то тут ты права.

— Ты знаешь, что некоторых троп магии можно достичь, лишь идя дорогой крови. Темные врата открывают темные деяния.

— Я уверена, что в тебе достаточно тьмы, чтобы попасть, куда угодно.

— Ты знаешь, о чем я говорю! Ты сама ходила этим путем!

Ливианна повертела в пальцах отрезанную ветвь, думая обо всем том, что совершала в прошлом. О том, какую тьму несла в своей душе.

— Я знаю, что нужна жертва, потому что мы сами платить эту цену не хотим. Но на этот раз все будет иначе.

— Ты нарушаешь правила.

Эльфийка отрезала еще одну ветку.

— Сегодня правила изменились. Сколько пройдет времени, прежде чем ты сможешь отрастить четыре новые сильные ветви? Год? Два? Здесь земля не слишком плодородна, не так ли?

— Ну, ладно. Давай девочку: Мы начинаем.

Черное зеркало

Ливианна бросила ножницы и повесила кольцо на одну из сломанных ветвей, затем подошла к мешку и развязала веревку, которой он был перевязан, и оттуда показалась белоснежная испуганная козочка, пасть которой была перевязана шелковой ленточкой.

— Это еще что такое?

— Я больше не убиваю детей.

— Тогда о том, чтобы вызвать дух жрицы, можешь забыть. Кровь козы не заменит крови невинной эльфийской девочки.

— Тогда я дам свою. Знаю, что за все нужно платить, и я готова.

— Ты рассказывала мне историю Ияли. Она погибла страшной смертью, чтобы вернуть ее было невозможно. Она плотно закрыла за собой двери. И не нужно угрожать мне снова, я поняла, что ты настроена решительно. Я просто хочу сказать, что не стоит ждать особенных чудес.

—Начинай!

— Ты знаешь, что делать.