Вторжение драконов. Последняя битва

В такие моменты Дыхание Ночи отчаянно ненавидел своего брата. Изумрудному и Приносящему Весну тоже не нравился столь бездушный подход. Они не стали сдерживать собственных чувств и поделились ими со всеми остальными драконами.

— Мы не имеем права забывать о том, что это за война, — резко оборвал их возмущения Золотой. -— Она непохожа на другие войны, о которых нам прежде доводилось слышать. Речь идет о полном уничтожении одной из сторон. После катастрофы в Зелинунте у нас есть лишь один выход: сражаться до конца.

Произнося последние слова, он перевел взгляд на старейшего дракона. Все остальные проследили за взглядом Золотого. Дыхание Ночи знал, что большинство небесных змеев предполагает, что он имеет какое-то отношение к поражению в Зелинунте. В конце концов, это ведь он принял изгнанного Золотым Гонвалона. Того самого эльфа, который подал сигнал к атаке, несмотря на то что девантары не собрались в Зелинунте в запланированное время.

— Тот, кто правит Нангогом, будет вскоре править всеми тремя мирами, — продолжал Золотой. — Люди и девантары используют ресурсы этого мира, чтобы стать сильнее. Если мы дадим им еще несколько лет, они станут настолько могущественны, что мы не сумеем победить их, если они полезут в Альвенмарк. Войска детей человеческих, которые они могут выставить, просто бесчисленны. Против одного нашего воина они могут послать в битву двадцать своих. Они могут буквально похоронить нас под трупами убитых и продолжать сражаться, в то время как нам будет тяжело восполнить потери, — Золотой дал им время осознать свои слова. Он говорил правду, и все прекрасно понимали это. Если им не удастся уничтожить девантаров, если они будут надеяться на мир или просто ждать и смотреть, что будет дальше, им придет конец.

— Так что же ты собираешься делать? — удрученным тоном поинтересовался Пламенный, что совершенно не соответствовало его обычной вспыльчивой манере. Он казался подавленным, словно уже смирился с якобы неизбежным поражением. Даже краски его чешуи, обычно переливавшиеся от темно-желтого до ярко-алого, вдруг побледнели, словно бы в них угас весь огонь.

— Я принесу в жертву двести наших воинов, — ответил Золотой. — Тех, от кого мы можем отказаться. Капитаны получили приказ отобрать смутьянов и лентяев. Тех, кто подрывает дисциплину в войске, а еще глупцов и калек. Всех тех, кого не будет жаль, если они погибнут в самом начале войны. Мы бросим их в бой как наживку. Они атакуют отдаленное поселение и заставят врага нанести максимально сильный ответный удар. Мы же по стараемся заставить их думать, что у нас намного больше воинов, чем есть на самом деле. Чтобы они послали по меньшей мере сотню воинов против нашего одного.

— Понимаю, — произнес Иссиня-черный, и глаза его жадно сверкнули. — А затем мы атакуем детей человеческий. Опалим их своим пламенем, растерзаем когтями, — в предвкушении резни он хлестнул хвостом по мелкому песку пустыни.

Золотой лишь покачал своей массивной головой.

— Нет, это было бы слишком просто. К подобному маневру девантары будут готовы. Я уверен, что они так же точно планируют нашу атаку, как мы – их. Тот, кто первым покажется на поде сражения, попадет в ловушку. Мы не можем вмешиваться в этой бой.