Вторжение кочевников

И в следующий час мы забыли о проблемах, и были просто счастливы, как дети. Моя невеста радовалась всему, что я приволок, даже если не всё ей подходило, она говорила: «Милке отдам, она перешьёт, а это я и сама перешью»!

Наконец, когда она пересмотрела, примерила и ощупала все подарки, а затем попробовала все гостинцы, настало время проводить её до дома. Я взял в руки всё, что привёз для любимой, проводил её домой и выложил свёртки за порогом ненавистного мне дома. Светозара нигде не было видно.

– А, может, со мной пока поживёшь!? – с надеждой в голосе спросила Олеся.

– Поживу, но в моём доме и после нашей свадьбы.

Я заметил, что у Светозара появилась своя прислуга. Старик, что колол дрова, и служанка, которая варила еду и убиралась в доме нового старосты. В этот момент и старик, и женщина прислушивались к нашему разговору.

– Я свой дом построю, да такой, что в нём место большой ораве наших ребятишек найдётся!

Олеся поцеловала меня, потом мы постояли немного, невеста не хотела меня отпускать. Я мягко отстранился, попрощался и ушёл к себе собираться.

* * * 3 января * * *

На следующий день, сразу после того, как перенёс все вещи в пильную мельницу, отказавшись от предложения Павла и Василия переночевать у них, я отправился на постоялый двор, чтобы позавтракать, а заодно пообщаться со своими старыми товарищами.

В таверне Алевтины было шумно и многолюдно. Несколько заезжих купцов, парочка сторожей-стариков и целая бригада шахтёров, выбравшихся в Игву, чтобы покутить и потратить, заработанные тяжёлым трудом, денежки.

Я прошёл внутрь, поздоровался с мужем Алевтины, заказал себе еду и присел за свободный столик. В зале опять поднялся шум. Я повернулся в сторону шумной компании.

«Чего это они так расшумелись с самого утра?!»

Глава 18

Худощавый мужичок нетипичной внешности спустился по ступенькам со второго этажа и направился к шахтёрскому столу.

– А вот и наш почётный гость! – воскликнул один из шахтёров. – Проходи, садись к нашему столу.

Заострённые черты лица, длинный нос, узкий подбородок, короткая бородка и усы гостя дополнялись кожаными штанами и жилеткой поверх холщовой рубахи. На широком поясе висел кошель и два длинных кинжала. Через плечо был переброшен ремень, на котором болталась лютня.

«Менестрель! – восхитился я про себя. – Вот это номер! Я уже давно не слышал никой музыки.»

Появление этого артиста меня заинтересовало с эстетической точки зрения. Того же мнения были все посетители таверны.

Шахтёры налили менестрелю пива, сказали коротенький тост за его здоровье. К этому моменту мне принесли поесть. Затем настала очередь менестреля высказывать свою благодарность.

– Друзья! – громко воскликнул артист. – Как и вчера, я снова радуюсь нашей встрече и возможности поднять эту кружку за ваше здоровье и благополучие!

Шумная компания с одобрением заревела, кружки с пивом с глухим стуком встретились над центральной частью их стола, а затем их содержимое полилось в раскрытые глотки.

Я сделал несколько больших глотков, насладился вкусом своего кислого молока и продолжил ковырять в своей тарелке жареную курицу и запечённые овощи.

Тем временем, шахтёры накормили менестреля и дружно загомонили:

– Дружище! Сыграй и спой нам!

– Да, сыграй!

– Спой!

– Я с удовольствием спою для вас друзья мои, если, конечно, – менестрель усмехнулся, посмотрел по сторонам и деликатно, с намёком обратился к купцам, – уважаемые купцы, – потом перевёл взгляд на меня, – и вот тот господин не будут возражать.

– Мы не возражаем! – купцы развернулись в сторону артиста и жестом предложили продолжать.

– Я тоже.

– Да-а! – завопили шахтёры.

– Пастушку, пастушку! – работяги принялись ритмично и дружно стучать своими деревянными кружками по столу, раз за разом повторяя. – Пастушку, пастушку!

Менестрель усмехнулся и провёл пальцами по струнам своей лютни. Тонкий, нежный и мелодичный звук мгновенно заставил замолчать шахтёров. Артист улыбнулся ещё шире и начал отбивать пальцами весьма приличный ритм на деревянном корпусе своей лютни, параллельно с этим он успевал ударять по струнам. Быстрая весёлая мелодия вызывала счастливые улыбки на устах шахтёров, глаза их блестели, они постукивали по столу в такт с музыкой, а затем менестрель вдруг взял короткую паузу, удары по струнам притихли настолько, что все почти замерли. После пары аккордов послышался задорный голос артиста.

Он пел песню, воспевающую легкомысленную пастушку, охочую до ласки и любви. Естественно, такого рода песня нравилась шахтёрам, да и купцам пришлась по вкусу. Я не возражал, понимая, насколько важным является позитивный фольклор. Я больше наслаждался звуками музыки, по которой реально соскучился.

Однако, бесхитростный, почти примитивный текст и смысл песни меня не удовлетворил. И когда песня закончилась, а радостный рёв шахтёров стих, менестрель заметил моё настроение и, незаметно улизнув из-за шахтёрского стола, оказался перед моим столом.

– Тебе не понравилась моя песня?