Вторжение, которого не было

Германии были хорошо известны намерения Королевского ВМФ. Редер планировал привести свои крейсеры и карманный линкор “Адмирал Шеер” из Балтийского моря в Вильгельмсхафен за двое суток до дня “S”. Это позволило бы оказать сопротивле­ние морским силам англичан уже в первой фазе сражения. Если бы удалось вовремя починить “Гнейзенау”, он также вошел бы в состав восточного крыла флота и принял бы участие в сражении. “Теперь, — мрачно заявлял Редер Шнивинду, — все в руках Божьих, но я бы не надеялся увидеть все наши корабли вернув­шимися домой, если британские линкоры покинут Шотландию. Ситуация могла быть иной, если бы "Шарнхорст" и "Гнейзенау" были готовы”. Поэтому Редер стал передавать ложные радиосообшения, в которых говорилось, что оба линейных крейсера отремонтированы и будут непреодолимой преградой для входа анг­лийских кораблей в Па-де-Кале.

{101}

Высшее руководство “Кригсмарине” радовалось очевидным преимуществам нападения узким фронтом. Проблемы миниро­вания, охраны большого водного пространства и использования огромного количества техники исчезали; это позволяло не исполь­зовать буксируемые баржи; в экипажи кораблей включалось мень­ше неопытных моряков. Руге становился все более уверенным в том, что он справится со своей задачей, если только подготови­тельные операции начнутся хотя бы за 8 суток до “дня S” (факти­чески они начались даже раньше). Без буксируемой техники не­поворотливый флот мог легче проходить через шлюзы каналов и выходы из гаваней. Действительно, средняя скорость немецких [132] кораблей в море возросла с 3–4 до 5 узлов. В результате, десан­тные подразделения пересекали Ла-Манш на самом длинном от­резке пути (от Остенде до Дувра) всего за 14 часов — теперь посадку можно было проводить в день S минус 1, чтобы отплыть в полдень и высадиться в Великобритании на рассвете следующе­го дня.

Англичане долгое время почти ничего не знали о планах Гер­мании. Их воздушная разведка была слишком слаба, чтобы пре­доставить полезную информацию, скудные данные добывались ог­ромной ценой, — немцы усилили свою противовоздушную обо­рону. Несколько агентов были внедрены в Германию и успешно работали там. Английские военные прослушивали многочислен­ные радиопереговоры между немецкими самолетами, выявляя со­держание оперативных приказов. Но все это позволило Даудингу составить лишь самую поверхностную картину того, что готови­лось в Германии. Волей-неволей его контрмеры носили весьма общий характер. Что касается конкретных распоряжений — их было немного, хотя вряд ли Даудинг знал, что немецкое командо­вание на местах имело обыкновение вносить тактические изме­нения в принятый план вплоть до самого последнего момента. Эти изменения не могли предвидеть даже те, кто отдавал перво­начальные приказы; сплошь и рядом они ничего не знали о них. В любом случае, прослушивая радиоволны, можно было услышать только обрывки планов, потому что главные решения принимались [133] на совещаниях. Затем приказы передавались нужным лицам в устной форме, письменно (из рук в руки) или по наземным каналам связи. Английская разведка с сожалением констатирова­ла тот факт, что до появления первых кораблей, приближавшихся к Дюнкерку (в ночь на 1 июля), она не подозревала о надвигаю­щемся вторжении. Но даже после этого никто из командующих не предпринял ничего разумного.