Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны

ИЗ ДОКУМЕНТА: «Тыл сухопутных войск подразделяется на тыл центра, оперативный тыл и войсковой тыл. Материальные средства тыла центра размещены в Кабуле. Для пошива военной одежды, белья и палаток имеется военная фабрика, производительность которой 900—1000 комплектов обмундирования в сутки.

…Мясокомбинат производит до 10 тонн мяса в сутки и обеспечивает только Кабульский гарнизон.

В состав тыла центра входят: управление тыла, склады снабжения, автотранспортная часть, медицинские части и учреждения, ремонтные и производственные предприятия…»

Далее в цитируемом документе говорится о наличии центрального склада ГСМ (горюче-смазочных материалов) в Кабуле, строительство которого завершилось в марте 1980 года, о двух других складах — в Джелалабаде и Гардезе, двух заправочных пунктах. Завоз топлива для боевых машин шел из Термеза и Кушки, в соотношении три к одному.

Планировалось обеспечить нужды армии в обуви на 60–70 процентов за счет собственного производства в Кабуле. Планировалось начать строительство новой швейной фабрики для обеспечения полной потребности армии в одежде. Планировалось обеспечить дивизии и отдельные части холодильными камерами, что «создаст благоприятные условия снабжения войск мясом и скоропортящимися продуктами». Планировалось многое, но, увы, реальная картина оказалась совсем иной.

Да не посетуют на нас читатели за обильное цитирование скучных интендантских донесений, справок и прочих служебных бумаг. Цена их сейчас весьма высока: приобретая силу и неопровержимость документов, они позволяют высветить многие наши огрехи, несуразицы, нелепости, которые тяжким бременем легли на плечи солдат и офицеров в Афганистане.

Положено было иметь, по раскладкам специалистов тыла, 1187 наливников, а имелось 227. Кухонь походных вместо 1260 действовало 599. Рефрижераторов соответственно 66—4. Автоцистерн 572–185. А ведь речь шла о жизненно необходимых вещах, без которых не то что воевать — жить оказывалось невозможно. Однако жили, воевали, через «не могу», ценой потери сил и здоровья.

Особенно много сложностей было с автотранспортом. Уже в самом начале появилась масса неисправных машин, ремонт их шел с превеликим трудом.

«В частях армии списывается значительное количество автомобильной техники. Однако разбраковка ее и учет пригодных агрегатов, механизмов и запасных частей организован плохо, вследствие чего годные имущество, механизмы и агрегаты утрачиваются, расхищаются и слабо используются для восстановления другой автомобильной техники», — докладывал 7 марта 1981 года начальник автотранспортной службы Министерства обороны генерал-майор В. Петров.

Так обстояло дело в начале войны. Немногим лучше было к ее концу.

Автомобили стали основным «тяглом» войны, а трасса из Термеза в Кабул и далее на юг и юго-восток в полном смысле «дорогой жизни», минируемой, обстреливаемой и все-таки действующей. Сколько раз ёкало сердце у советских и афганских водителей, когда подбирались они к перевалу Саланг! Зимой движение здесь выглядело не ездой в привычном понимании, а скорее цирковой эквилибристикой. Ежесуточно Саланг пропускал тысячу машин, летом — еще больше.

И. Цыганков, бывший начальник автотранспортной службы 40-й армии, подполковник:

Наша задача формулировалась коротко: обеспечить доставку материальных средств. Чем? Авиация большей частью снабжала госпитали медикаментами, скоропортящимися продуктами. Был еще путь по воде от Термеза до Ширхана. Это, конечно, не решало проблем. Основную нагрузку принял на себя автомобильный транспорт.

Топливо было самой сильной нашей головной болью. Бензин возили наливниками, солярку и керосин качали по трубопроводу Термез — Пули-Хумри. Шли вдоль автотрассы две трубы, на которые впору было молиться. «Духи» постоянно их взрывали, портили, охрана порой не справлялась со своими обязанностями, да и гибло ребят немало. Приходилось то и дело чинить, латать, потери топлива составляли до 25 процентов. Тем не менее трубопровод свою роль сыграл.

Не могу отдельно не сказать о водителях наших. Вот кому досталось! За баранкой в 40-градусную жару (а в кабине и того жарче), песок, как пудра, забивал нос, рот, дышать нечем, положенные бронежилеты (о касках я и не говорю) снимали, вешали на боковые стекла слева и справа, в зависимости от того, откуда могли «духи» пальнуть. И так по нескольку суток…