Вцепления и срывы

— Это же надо такое сказать, это же надо? Да это я тебя видеть не хочу, — повысила голос Таня, — сама же первая выгоняет меня с ребёнком, блядь дура ты ебучая. Сама уёбывай, сука, тварь, блядь, скотина ёбаная, тварь блядь в кухонных сырниках. Говно блядь ебучие. Будет мне ещё указывать. Ну, сволочь.

Дверь резко открылась. Появилась разгневанная бабушка и как заорёт:

— Выматывайся, выматывайся шваль драная со своим выпердышем. Чтобы я тебя суку тут не видела.

Таня аж ахнула от такого оскорбления, ощущая, как внутри всё закипает.

— Ну и не увидишь больше.

Таня резко встала, сняла с дочки платье, надела на неё трусики. В это время из комнаты вышла мама и вцепилась бабушке в волосы:

— Ты что блядь такое говоришь тварь вонючая. Я только её успокоила, только уговорила остаться, а она снова начала.

— Ааааа пусти, — проорала бабушка, — а чего она про меня сидит и говорит из своей комнаты. Мне что не слышно? Приди и скажи это мне в глаза, что, стыдно?

— Ты подлая тварь, — заорала мама.

— Пусти волосы, пусти волосы. Больно.

Выскочила из комнаты Настя:

— Мама, пусти бабушку, ты же ей сейчас все волосы выдерешь.

Началась в коридоре драка и крики. Таня же вышла с дочкой из своей комнаты и мелькая красными колготками, поставила свои и детские уазики.

— Таня. Не уходи, я прошу тебя, не уходи, кинулась к ней Настя.

— Она назвала моего ребёнка выпердышем. Она меня очень оскорбила. И минуты я не хочу находиться больше в этом доме.

Она вышла на крыльцо, держа дочку за руку. Кинулась следом на улицу мама, бабушка и Настя. Мама встала перед Таней на колени на траву под вечерним небом, стала целовать ей руки и говорить, смотря то на Таню, то на её дочку:

— Прости, прости, прости.

Бабушка сказала:

— Танечка, извини меня. Я с ума сошла. Я не знаю, что на меня нашло. Если ты уйдёшь. Я просто умру. Не уходи, Таня. Я сказала это в сердцах, не подумавши.

Тут и Настя прижалась к Тане и, держа её за руку, сказала:

— Я так тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты уходила.

Глава 97 Примирение

Таня расплакалась, а глядя на неё заревела и Людмила. Все стоят и плачут возле дома. Зашла снова Таня вместе со своей дочкой в дом, прошла в свою комнату, сняла колготки и опять переодела дочку в лёгкое платье, сняв с неё трусики.

Мама подошла к бабушке и сказала:

— Прости, что я полезла с тобой драться. Просто я то же вся была на эмоциях.

Они обнялись и заплакали. А в это время в своей комнате Таня посадила дочку на голые бёдра и начала шевелить пальцами ног вместе с дочкой.

Глава 98 Настя то же хочет свою дочку

Вошла Настя и обняла Таню:

— Ты только никуда не уходи. Ты мне нужна. Я тебя очень — очень люблю. Я буду без тебя плакать и скучать, ведь ты мне как вторая мама.

Таня с улыбкой поглядела на Настю и ответила:

— А ты мне как вторая дочка, только постарше.

— Эх, хотелось бы и мне зачать свою дочку, — протянула мечтательно Настя.

— Вот подожди ещё пару лет и сядешь на колосный станок.

— А я бы сейчас хотела, — сказала Настя и прошевелила пальцами ног, — я бы то же обучала её, как и ты.

Таня задумалась и улыбнулась:

— Прям так сильно хочешь?

— Да.

— А ты представляешь, какую взбучку мне и тебе всыплет мама, если ты в таком возрасте забеременеешь. Тебе — то может и не особо достанется, а вот она меня за волосы оттаскает, что не уследила за тобой и разрешила сесть на колосный станок.

Настя вздохнула, глядя на трёхлетнюю Людмилу:

— Значит, мне ещё рано?

— Да. Но хочешь, на, подержи, пока Людмилу на бёдрах. Представь, что это твоя дочка.

Таня пересадила свою дочку на голые бёдра своей сестрёнки и сказала:

— Потерпи ещё пару лет. Я приведу тебя к Тычинке и самолично она тебя посадит на свой колосный станок, и ты зачнёшь девочку, а пока придумай имя.

— Я назову её, как и меня зовут. То же Настя.

— И будет у нас тогда две Насти, — засмеялась Таня, — ладно, пойдём сейчас к маме и с ней поговорим. Если она разрешит тебе в таком возрасте зачать девочку, то, пожалуйста, а так жди до своего шестнадцатилетия, если очень уж не терпится, ну а так лучше как я сделала. Выучилась сначала, поступила на работу, а уж потом задумалась о ребёнке.

Таня взяла на руки Людмилу и вошла вместе с Настей в комнату мамы. Она лежит на кровати и крутит ноги вместе с дочкой, соединившись подошвами, а между их вульвами маминой и детской бежит тонкий длинный волосок, которому нет конца.

— Мама, — начала с замиранием в сердце Настя, — а можно я сяду на колосный станок для зачатия ребёнка?

— Чего? — подняла резко мама голову и обернулась гневно на Настю.

Раздался в это время шлепок. Оборвался колосок. Мама расширила глаза и заорала. Волга запищала. Мама прорычала:

— Настька, всё из — за тебя. Смотри, чего наделала. Колосок лопнул.

— Мама прости, я не хотела.

Мама взяла Волгу, посадила к себе на половой лобок и начала елозить её попой, а Волга принялась шевелить быстро пальцами ног и визжать.

Мама прокричала через её писк:

— Вот будет тебе хотя бы лет шестнадцать, тогда и сядешь.