Вцепления и срывы

Настя села на пол и уставилась на босые ступни старшей сестры. Таня согнула пальцы ног и вонзила ногти в пол. Настя обжала руками пальцы ног старшей сестры и принялась крепко держать. Таня взяла кастрюлю и перевернула. Полилось тесто в противень тягучей буро красной селью, заполняя середину и растекаясь к краям. Таня взяла ложку и стала подгонять. Тесто ускорило движение и вылилось всё. Она поскребла ложкой, собрала остатки с краёв и ляпнула на противень к остальной буро красной жиже, стукнула левой пяткой и вышибла из пола два ногтя второго пальца и мизинца, стукнула ещё раз со средней силой, выскочили с щелчками ногти третьего и четвёртого пальцев, а ноготь большого пальца остался вцеплённым. Она долбанула пяткой со всей силы. Раздался громкий щелчок. Ноготь выскочил. Таня визгнула и принялась стучать правой пяткой. Раздались друг за дружкой ногтевые щелчки. Она снова стукнула пяткой, и раздались ногтевые щелчки снова. Таня взяла противень и сказала:

— Настя, открывай.

Подошла младшая сестрёнка и открыла дверцу духового шкафа. Таня поставила туда тесто в противне и закрыла его.

— Ну, вот мы и сделали пирог, — сказала Таня немного неуверенно. Эта неуверенность передалась Насте.

— Да. Это хорошо, — ответила младшая сестра.

Обе поняли, что пирог может не получиться и в то же время боятся сознаться друг перед другом; Настя, потому что не хочет обидеть старшую сестру, а старшая не желает признать поражение перед младшей, потому что хочет удержать свой кулинарный авторитет, который она сама же и подорвала утренним приготовлением неудачного завтрака.

Таня вцепилась у духовки и сказала:

— Настя, держи мне пальцы.

— Да, Танечка.

Настя села возле ног старшей сестры, обжала скрученные в кулаки фаланги и принялась сильно на них давить.

Таня произнесла:

— Если пирог не пойдёт меня сейчас вышибать, значит, я всё сделала правильно.

— А если пойдёт? — спросила Настя.

— А если пойдёт то… Ну не знаю тогда. Это плохо будет.

Раздались снова крики мамы из колосной:

— Пошёл пошёл. Родной мой милый. Давай давай. Ооооо какой кайф. Я сейчас с ума сойду.

Таня проговорила:

— Как хорошо маме на колосном станке. Скоро у нас младшая сестрёнка появиться.

— Чур она будет только моей, — выкрикнула Настя.

— А чего твоей то? Она общая будет.

— Нууууу, а я сама хотела её растить.

Таня рассмеялась и погладила Настю с сестринской любовью по волосам.

Обе услышали голос бабушки из «Колосной»:

— Давай милая, давай хорошая. Потерпи немного, не кончай, не кончай. Не трогай клитор. Не трогай, терпи, а то колосность роганитку переколосит и рогаток перебъёт сохаток.

Таня вдруг запела нежным голоском:

— Печём маме мы пирог мы пирог мы пирог. Он не выбьет ноготок, ноготок, ноготок, — работает поочерёдно коленками, держа подошвы ступней на полу, — пусть румяниться пирог, наш пирог, наш пирог. Он не выбьет ноготок, ноготок, ноготок.

Глава 38 Пирог вышибает из пола ногти ступней Тани

Влагалище Тани зарычало.

Настя приподняла голову, уставилась на старшую сестру, прижала сильнее к полу её пальцы и оскалилась.

Таня оборвала песню и протянула злобно:

— Бляяяядь, начинается, начинается, — она захлопала через подол платья по половому лобку и продолжила петь, — приготовится пирог, наш пирог, наш пирог. Он не выбьет ноготок, ноготок, ноготок.

Зарычало снова влагалище Тани.

— Бляяядь, — и хлопает быстрее.

Пошли рычания из детского влагалища.

— Ну, блядь, сейчас ещё груди замычат. Этого нам не хватало именно сейчас, — рявкнула зло Таня.

Настя поглядела на свой подол и крикнула:

— А ну заткнись, вагина ссаная.

Таня предположила:

— Наверное, пирог не получился. Видишь, пытается уже, видимо, меня выбить. Рычит уже влагалище. Держи меня крепче, возможно сейчас меня пирог начнёт вышибать.

Напряглась младшенькая, обхватила руками ножные огромные пахучие кулаки Тани и запищала от натуги, уставившись на неё с напряжением. Таня обхватила низ платья, задрала к лицу и оставила страшные выпученные глаза, обнажив половой выбритый лобок между двух ляжек:

— Держи меня Настенька, держи.

— Держу Танечка, держу, милая. Не срывайся, не срывайся.

— Я ничего не смогу поделать, если меня пирог вышибет. Я уже чувствую и знаю, что он меня сейчас начнёт вышибать.

Побелели руки Насти от напряжения. Она впилась взглядом в испуганное лицо старшей сестры, прикрываемое подолом, и принялась пищать тонко, и напугано, а Таня заработала поочерёдно коленками без отрыва босых ступней от пола.

Раздался щелчок. Таня визгнула и посмотрела с укором на младшую.

— Таня, я не удержала. Он резво выскочил.

— Держи крепче. Что — то не так с этим вонючим пирогом, — проговорила строго старшая сестра и запела снова, сгибая голые коленки, держа поднятым подол платья:

— Я готовлю наш пирог, наш пирог, наш пирог. Он не выбьет ноготок, ноготок, ноготок. Пусть идёт рогатый ток, рогаток, рогаток, он не выбьет ноготок, ноготок, ноготок.

Раздался снова щелчок.

— Настя, ты чего не держишь?

— Я держу, держу, они сами выскакивают.