Читаем Вцепления и срывы полностью

— Сука тварь ебучая, я тебя ненавижу, ненавижу, завопила Настя ещё сильнее и посмотрела плачущими глазами на старшую сестру, мелькающую коленками и продолжающую беззаботно петь с бутафорской улыбкой.

Остаётся вцеплённым только ноготь большого пальца левой ступни.

Настя всхлипнула и произнесла:

— Ты сейчас сорвёшься, сейчас сорвёшься.

Таня заработала коленками ещё быстрее и затянула гласный звук, держа поднятым подол, оголяя лобок.

— Держииии.

Настя принялась давить на большой палец левой ступни двумя руками и орать, подняв взгляд на старшую сестру.

— Срываюсь, держи меня.

— Ты криворукая дрянь. Я тебя ненавижу, — проревела младшая сестра.

Таня вскрикнула пару раз. Влагалище усилило рычание.

— Настя, срываюсь. Сыпь скорее на мои ступни всю муку, иначе я не знаю, чего сейчас будет.

Настя опрокинула на босыни весь пакет. Гора муки оказалась на полу. Она взяла её ладонью и засыпала быстро на босыни.

Раздался щелчок.

— Ая — я — я, — вскрикнула Настя и отдёрнула левую руку от левой Таниной ступни.

— Извини меня Настя. Это всё пирог.

— Знаешь, как по руке дало, — проговорила младшая сестра в слезах и посмотрела с укоризной.

— Хорошо, что крутить не пошло, а то бы конец.

Таня открыла резко духовку, расстелила полотенце, взяла две прихватки, оставив на полу мучные следы и подошла опять к духовке. Она вынула пирог и поставила на полотенце. Ничего у них не испеклось. Сок весь вытек. Пирог продолжает оставаться плоским после выпечки. Получилась тонкая пригорелая кляклина красного цвета.

— Тварь ебучая, ненавижу тебя, — рявкнула плача Настя и отвернувшись, подняла рёв на всю кухню.

— Блядь сука ебучий пирог. Чего же ты на хрен у меня не получился? Ведь я всё же добавила, как нас учили в институте по лесоводству печь лесные пироги. Так в чём же дело то я не понимаю? — она топнула ногой, подняв лёгкое мучное облачко и вся в соку, малине, землянике и муке, злая с растрёпанными волосами достала мусорное ведро, выбросила кляклый горелый пирог малинового цвета и выключила духовку.

Глава 39 Уборка после готовки

— Настя, давай поскорее всё тут вымоем и вымоемся сами, а то, как поросята и пойдём к тёте Ладе, пусть она лучше испечёт нам пирог. Ягод ещё осталось целая кастрюля.

Настя согласилась.

— Ты пока иди и принеси ведро с водой и тряпку с лентяйкой и ещё тряпки принеси, которыми мы протираем пыль.

— Хорошо, Таня.

Она ушлёпала из кухни. Таня взяла веник и совок. Раздались шуршащие однообразные звуки. Таня подмела пол и выбросила муку в ведро. Вошла Настя с тряпками и ведром, а затем ушла за другими тряпками. Таня прицепила тряпку к лентяйке и поставила к стене. Вошла опять Настя с тряпками.

— Давай ты с того угла начинай протирать, где видишь муку, а я с этого.

Настя кивнула и ушла к окну, огляделась, увидела немного муки на ручке духовки и провела там тряпкой. А в это время раздались из колосной крики мамы и бабушки. Настя протёрла стол, лавируя рукой с тряпкой среди кастрюль, и оглядела снова кухню. Таня же взяла лентяйку, погрузила в воду и вынув, отжала немного тряпку. Начала мыть от окна и сказала младшей:

— Иди и быстро сполоснись, пока я тут убираюсь, а ещё протри свои кухонные сырники и не выходи из ванной, пока я не уберусь, а то снова ноги испачкаешь и натопчешь мукой.

— Ладно, — ответила Настя и ушла в ванную комнату, слыша, как продолжают кричать мамы с бабушкой из колосной.

Таня прошла пол кухни, подошла босиком к ведру, окунула тряпку. Вода стала тут же мутной, а на поверхности заплавали белые мучные комочки. Она вымыла всю кухню, прошла тряпкой весь пол в коридоре и зашла в ванную, где голая Настя уже вылезла из ванной, надела кухонные сырники и ушла в свою комнату за чистой одеждой. Следом принялась отмываться старшая дочь.

Глава 40 За помощью к Ладе

Они переоделись в чистые платья. Таня взяла кастрюлю с ягодами и вышла с сестрой на крыльцо. Они пошли по тропке, шлёпая кухонными сырниками по пяткам. Настя указала радостно на дом Лады:

— Она дома, дома. Гляди, гляди.

— Тётя Лада, мы вот хотели сделать для нашей мамы и бабушки сюрприз, к зачатию девочки, собрали в лесу малину и землянику, а у нас получилась пригорелая красная кляклина. Могла бы ты испечь пирог с ягодами? Вот ещё осталось тут много. Мы не всё потратили. Я думаю, что на один пирог хватит.

Она ответила:

— Конечно, мои хорошие, конечно, мои родные, конечно, мои любимые. Проходите, проходите. Пришли бы ко мне сразу и не мучились.

Она привела их в общую комнату, усадила в мягкие уютные кресла и начала готовить на кухне вместе со своими дочками пирог ногами, так ловко, словно руками. Получилась аппетитная сдобная песочная корзина с ягодами. Таня и Настя залюбовались, а потом все вместе пришли к маме и бабушке.

Глава 41 Сумасшедшее пирожное наваждение

— Ну, как? — спросила Таня у мамы.

— Всё, зачала. Ожидайте сестрёнку.

Дочки завизжали от радости и кинулись обнимать и целовать маму и бабушку. А Лада развела носки ступней и сказала:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное