Вцепления и срывы

Таня наклонилась. Дрист вышел из под мощных ляжек. Лада весело поёт, раскрывая улыбающийся рот с белыми ровными зубами. Она снова визгнула задорно, работая коленками. Лежат на её огромных ступнях по куску песочного пирога. Виднеются следы укусов на каждом. Целуют мама с бабушкой у Лады ступни. Бабушка всё трёт себя между ног, распространяя по кухне запах влагалища издающего хлюпанье и чавканье.

Мама припала опять к куску, откусила, а затем поцеловала ступню Лады в пятку, пошла к плюсне, дошла до пальцев с крупными ногтями, поцеловала большой палец ноги и начала одаривать поцелуем каждый палец. Бабушка откусила ещё от своего пирога, прижалась носом к лодыжке, поцеловала в плюсну и принялась целовать пальцы ног.

Лада запела о голубом небе над золотистым пшеничным полем, об облаках, проплывающих по небосклону. Про посев, про зёрнышки. Мама и бабушка вместе с Таней набросились на куски пирога, словно голодные гиены. Таня почувствовала, что уже некуда пихать, живот полный, но продолжает слушать и есть, запивая чаем. Рука сама принялась совать кусок пирога в рот, а он будто сорвался со всех ограничений и начал сам по себе жевать. Подарили вкусовые ощущения слова Лады. Не может Таня это слушать и не есть, такой вкусный тающий во рту пирог, ощущая приятную кислинку ягодок. Пёрднула снова Таня и поглядела на выпяченные голые мощные жопы мамы и бабушки. Раздаются страстные чмоканья ступней на всю кухню, а под низом ходит ритмично бабушкина рука. Положили Гузель и Аиша ногу на ногу, стали вращать кухонными сырниками, сидя рядом и глядя на происходящее с серьёзными лицами.

Настя поглядела на поющую Ладу и принялась пытаться подпевать, не зная слов. Вздохнула тяжко от объедания Таня и посмотрела на полусъеденный кусок пирога, чувствуя, что сил доесть его не осталось. Живот так переполнился, что вот — вот полезет всё обратно. Она положила кусок пирога на тарелку и решила доесть позднее, принявшись допивать только чай и глядя на поющую Ладу, а также на маму с бабушкой, целующих ступни Лады с обкусанными кусками пирога на широких плюснах. Бабушка доцеловала пальцы ног и приблизилась с поцелуями к пирогу. Она откусила, начала снова жевать, слушая, как Лада поёт про лес, про речку, и это каким — то невообразимым образом косвенно ассоциируется у мамы и бабушки, а также у остальных с этим пирогом. Продолжают оставаться выпяченными горячие мощные жопы с огромными половыми пышущими жаром вагинами. Дочки поглядывают иногда на обнажённые жопы и поющую Ладу. Повернулась Таня от стола и начала глядеть на выступление. Лада визгнула пару раз. Таня поддержала её своим визгом и хлопаньем. Стали Таня и Лада перевизгиваться, дочки хлопать в ритм сгибаемых коленей Лады. Бабушка заработала рукой интенсивнее и, целуя ступню, принялась эротично постанывать. Настя уставилась на дрочащую бабушку. Груди замычали, влагалище зарычало.

— Кончает, — прокричала пятилетняя Гузель своей маме Ладе.

Сделала она брови домиком, наморщила лоб и прижав к сердцу руки, уставилась на бабушку стоящую на полу на коленях перед её ступнями. Она отняла руки от груди, развела их и пролепетала с любовью:

— Кончай милая, кончай, хорошая. Кончай, моё солнышко, кончай моя любимая. Моя милая. Кончай мой зайчик, кончай мой цветочек, кончай мой колосный станочек, помня о пироге с моих босых ног, пропитанный моим ножным потом.

Заорала сильно бабушка. Пошли волны по её телу. Она вся затряслась. Раздался снизу плеск. Прокричала бабушка снова, послышался повторный плеск. Бабушка запрокинула голову и стоя на четвереньках выгнулась и заорала, что есть мочи. Клокотание голосовых связок раздалось на весь дом. Таня согнула пальцы ног в кухонных сырниках так, что плюсна вылезли плюснефаланговыми суставами из союзок и забугрились в виде двух босых горок. Лада закрыла рот и нос ладонями и пролепетала:

— Как сильно кончает, бедная.

Ахнула бабушка несколько раз и обмякла, начав доедать уже без былой страсти пирог. Мама же рядом продолжает целовать ступню Лады. Она откусила от куска пирога и присосалась к пятке, отползя чуть левее, чтобы стало удобнее целовать заднюю часть стопы Лады, стоящей на полу посередине кухни.

Таня взяла тряпку, подтёрла под бабушкой, а затем села обратно.

— Ух, — вскрикнула Лада.

Все дочки дружно у стола провизжали и похлопали.

Лада покрутила жопой в платье и, сделав волну, огласила кухню длинным тонким писком, запев весёлую песню. Таню словно торкнуло. Она услышала начальные слова, накинулась жадно на свой оставленный обкусанный кусок пирога и глядя на Ладу, принялась кушать с неконтролируемой жадностью, без чая. Принялась мама работать быстрее ртом и осыпать ступню Лады поцелуями. Потом доела свой кусок пирога, слизав даже крошки с плюсны и перекинулась на правую ступню.

— Это мой, это мой, — попыталась оттолкнуть бабушка. Но мама, будто её не слышит и дожёвывая свой пай, накинулась от такой песни на закусанный пирог бабушки.

Таня увидела и проорала с полным ртом: