Вцепления и срывы

— Ты что ненормальная что ли? — воскликнула мама, — не слышишь, чего там делается? Таня, девка дурная, куда ты пошла?

— Я сейчас мама.

Она зашла снова в дом культуры, прошла небольшое деревянное фойе, вошла в распахнутую дверь с красными креслами и уставилась на сцену. Там по прежнему с обеих сторон стоят девочки запрещухи и грозят строго пальцами пустым креслам, стоит перед самой сценой девушка конферансье, пердит громко и что то говорит пустому залу, но только не слышно из за грохота и крика. Ведь у неё и всех выступающих такое правило выступать, даже если в зале пусто. Все танцующие девочки спутанные ногами визжат и пытаются распутаться. Все в говне. Толстушки прыгают, дико орут, и долбят в сцену с такой силой, аж здание сотрясается. Таня вздрогнула, когда бахнула в пол самая крупная толстушка. Раздался треск доски. Все сруться, пердят и вот уже на её глазах вся сцена в говне, все девочки в говне, толстушки в говне и все кресла в говне. Балерины танцующие не для кого то же все в говне и пуанты в говне и ноги мускулистые то же в говне. Бутафорские улыбки на лицах балерин в говне. Запах такой, как будто прорвало канализацию. Она услышала, как девушка — конферансье проговорила:

— Извините нас, просто какательная энергия повысилась и вышла из под контроля. Сейчас мы всё наладим и попробуем дать концерт заново. Не расходитесь, пожалуйста.

Таня вышла на улицу, и давай свежий воздух глотать:

— Это пиздец, это пиздец, — произнесла Таня. Там девушка — конферансье просит всех не расходиться. Они сейчас всё устранят и они попробуют ещё раз всё запустить. Я хочу остаться и доглядеть.

— Ты что Таня с ума сошла? — закричала бабушка, — не слышишь, чего там сейчас твориться. Это всё, это вилы.

Мама и все остальные вдруг заткнули носы.

Мама помахала перед собой и скорчила стервозно лицо:

— Фу, фу, аж досюда дошло. Как из канализационной ямы завоняло.

Настя взяла Таню за руку и, глядя на маму, произнесла:

— Тогда я то же с Таней пойду.

Мама взглянула на обеих дочек весьма гневно и зашипела:

— Во первых ничего они не наладят и даже, если наладят, то всё у них пойдёт по новой, если не хуже, а во вторых ты знаешь меня, я страшна в гневе.

— Да — да, — подтвердила бабушка.

— Мама, вот всегда ты мной командуешь.

— Вот будет тебе восемнадцать, тогда делай что хочешь, ходи куда хочешь, рожай сколько хочешь, а сейчас слушайся меня. И если я сказала, пошли, значит, пошли.

Таня глубоко вздохнула, поглядела ещё раз на дом культуры, из которого продолжают раздаваться крики, и пошла вместе со всеми по натоптанной широкой лесной дороги по направлению к дому. Прошли навстречу мама с двумя дочками. А они идут дальше. Хорошо кругом. Пахнет лесом и травами. Птицы по всюду щебечут. Солнце пригревает, прячась иногда за набегающими облаками. Прошла навстречу девочка в белой блузке и чёрной юбке, а они продолжают идти по натоптанной лесной дороги. Рядом проезжая дорога. Но она пуста. Всё поросло травой и даже видно, как среди мелких проросших сквозь асфальт травинок ползают разнообразные букашки. Таня заметила, что через асфальтовую расщелину пробился червяк, словно шахтёр выполнил сбойку. Он разлёгся устало на тёплом асфальте и задремал от усталости. Таня испугалась, что его может раздавить проезжающий колосник или балетка и потому перенесла его в траву и пошла дальше вместе со всеми. Они все перешли через пустующую дорогу, что ведёт к универсаму. Озеро по правую сторону, а вокруг большая поляна с цветами и бабочками. Вот идёт навстречу высокая улыбающаяся женщина в красном коротком платье. Ноги её голят и обуты в балетные сырники. Ветер треплет подол короткого платья, оголяя половой лобок и показывая то, что она идёт без трусов. Идут следом множество девочек лет по семь. Они держаться за руки, оттягивают носочки в балетных сырниках белого цвета и послушно идут за своей воспитательницей. Таня спросила эту женщину:

— А вы, куда все идёте и от куда?

Женщина остановилась и ответила:

— Мы идём из хореографической школы, на выступление в дом культуры.

— Это тот, что возле такого небольшого озера?

— Да.

— Там ужас сейчас что твориться. Там какательная энергия повысилась. Всё вышло из под контроля, все обосрались, повышибало у всех анусные пробки, все спутались ногами, толстушки прыгают и долбят в сцену, всю её разломали.

— Спасибо, что предупредила, но мы всё равно туда должны идти и там выступать, несмотря ни на что, и даже, если там всех спутало ногами, мы всё равно должны выйти на сцену и не сорвать выступление. До свидание.

— До свидания.

Настя поглядела им вслед и спросила Таню:

— А их что, то же спутает ногами?

— То же спутает, — ответила Таня, — только там уже вся сцена в говне. Я не знаю, как они там будут выступать. Их тут же всех скрутит ногами.