Вцепления и срывы

— Хорошо, мама.

Они выбежали из дома, пробежали немного по поляне и забежали в дом Лады. Видят, стоит Лада посередине комнату, поёт тонко претонко. Валяются ремешки один чуть дальше, другой ближе. Оголились на половину босыни. Облегают завязочки, ходящие туда и сюда лодыжки от сгибания ног в коленях.

Лада увидела маму с бабушкой и пожаловалась:

— Переколосило их чего то. Не знаю, чего с ними такое. Колосят и колосят без остановки.

Мама уставилась на ступни Лады и провизжала. Бабушка прокричала. Поёт дальше Лада тонкую песню. Раздался снова хлопок. Прокрутился в воздухе очередной ремешок и упал рядом со ступнями Лады. Оголилась ещё больше одна из ступней. Все разом визгнули. Лада прокричала:

— Ремешки отстреливает.

Бабушка обхватила голову и глядя на мощные ступни Лады в красных босырниках, пролепетала:

— Чего делается, просто ужас, какой то.

— Всё пошло колосить, — прорычала мама, — наверно, концерт повлиял.

— Да причём тут концерт? — воскликнула Лада и снова запела.

Прозвучал хлопок, отскочил ещё один ремешок. Прокрутилась кожаная красная полоска в воздухе, подлетела почти к потолку и упала со злостью рядом. Мама с бабушкой дрогнули. Лада продолжает сгибать ноги в коленях и петь. Мама уставилась на её ступни в напряжении. Бабушка залепетала:

— Сейчас ещё один, сейчас ещё будет.

— «Хлоп».

Мама шлёпнула себя по голой ляжке:

— Блядь, ещё один, сука.

Оголилась сильнее ступня Лады, но она продолжает петь тонкую песню.

Полетели ремешок за ремешком с ножной злобой и присвистом под тонкое пение Лады. Стали орать бабушка с мамой, глядя, как ступни Лады всё более оголяются. Мелькают голые коленки. Лицо радостно — встревоженное. Отстрельнули друг за другом ещё три ремешка под жалобную песню Лады, которая продолжает шевелить пальцами ног, цокая ногтями по деревянному полу. Закричали долго в два голоса мама и бабушка. Лада стала визжать. Раздался ещё один хлопок. Стоит левая ступня голая на одной подошве. Обкручивают ремешки лодыжку, а на второй имеются ещё пару ремешков. Мама крикнула:

— Бедные, бедные, бедные. Конец босырникам.

— Я не знаю чего делать? — крикнула бабушка, — это пиздец, это пиздец.

Лада поёт тонким голосом. Ворвался снова в пение хлопок своей беззаботностью и не связностью. Визгнули мама с бабушкой и опять глядят, как поёт Лада и работает коленками. Мама произнесла:

— Ну всё. Уже ничего тут не поделать. Так и будут бедные стрелять беспрестанно. Уж если пошло босырники колосить, так пошло и не остановишь, особенно такие колосные и сложные как эти. Я как их увидела в первый раз на ступнях Лады, поняла сразу, что чего — то да будет, и вот предчувствие меня не обмануло.

Продолжают раздаваться хлопки за хлопками. Ремешков становится всё меньше.

Вскоре Лада осталась стоять только на одних подошвах с обкрученными ремешками возле лодыжек. Она перестала петь, развязала ремешки и выбросила босырники. Они шлёпнулись в траву возле деревянного крыльца. Лада встала босиком на крыльце и заорала, глядя на сандалии:

— Что же, как вас милых переколосило? Зачем вы накопили такое сильное напряжение, милые мои босырники? Теперь вы все порванные и остались от вас бедных только одни подошвы. И когда Аиша с Гузелью возвращались домой, то с опаской уставились на подошвы с рваными красными ремешками и поскорее пробежали мимо. Гузель села в кресло и стала щёлкать большими пальцами ног по вторым. Лада села на пол возле детских ступней Гузели, взяла их в руки и стала гладит. А Гузель всхлипывает и щёлкает пальцами ног то быстрее, то медленнее. Настя вышла в это время погулять во двор. Она стала бродить по поляне, одетая в короткое платье и сандалии с открытыми пятками и пальцами. Лес щебечет птицами. Кружатся и порхают бабочки. Она посмотрела на дальний лес и пошла дальше гулять по поляне. Вдруг она увидела выброшенные возле дома красные босырники тёти Лады с рваными ремешками. Она взяла их и поставила на подошвы, сняла свои жёлтые сандалии и поставила босые ступни на подошвы красных босырников, обкрутила ремешки вокруг лодыжек и начала шевелить пальцами ног и работать коленками. Она ойкнула несколько раз и снова работает ногами. Стала она напевать детскую песенку, крутить попой и пританцовывать, как арабская женщина, а потом сказала: