Читаем Вцепления и срывы полностью

Они посидели немного. Первой застучала пятками Настя. Она расставила ноги и снова вонзилась отращёнными ногтями в пол. Таня же продолжает сидеть, погрузив ногти в доски. Мама стоит у плиты в кухонных сырниках, готовит обед и поглядывает то и дело через окно, не приехала ли балалайка с настройщицами колосных станков. Но пока поляна зелёная с кустами и небольшим леском и всё на ней тихо. Таня стукнула пятками несколько раз и вышибла вонзённые ногти. Она положила ногу на ногу и согнула в кулак те пальцы ступни, что стоит на полу. А на второй принялась то и дело сгибать пальцы в кулак. Настя постучала пятками и айкнула. Затем она встала, вывернула правую ступню в право, а левую оставила прямо и снова вцепилась. Таня продолжает сидеть нога на ногу. Стоят пятки на подошвах кухонных сырников мамы. День сегодня на улице ясный. Небо голубое. Вонзены ногти Насти в пол. Сидит голая Таня, а рядом её праздничные белые босоножки стоят, которые она обувает только по знаменательным событиям. Таня постучала пяткой и вышибла ногти, поставила ступни прямо, согнула пальцы ног и снова погрузила отращённые концы ногтей в доски. Мама прошлёпала кухонными сырниками к холодильнику, взяла, что нужно и вернулась к плите. Нет в этом мире микроволновок и гриля. И потому даже, если надо что — то разогреть, все это делают либо в кастрюле, либо на сковородке. Вот и мама сейчас готовит не в мультиварке, не в пароварке, а на обычной сковородке, голя босыми голыми ногами в кухонных сырниках. Сидит Таня, вонзив ногти в пол, и наблюдает за тем, как готовит мама. Настя же постучала с визгом пятками и вышибла ногти из пола. Она села рядом с Таней, согнула также пальцы ног и вонзилась снова в пол. Ляжки голые мощные детские выглядывают из — под платья. Сидят обе сестры на стульях и ждут обеда. Запахло вкусно и по — домашнему. Всё у них тут серьёзно и по взрослому, и ступни все серьёзные и взрослые, даже несмотря на то, что Насте всего-то десять лет, но ступни у неё, как у женщины и по виду, и по размеру. Пятки у обеих стоят на деревянном полу. Настины чуть поменьше, а Танины шире больше и мощнее, такие, как у мамы, только без матёростей и натоптышей, а наоборот красивые ухоженные с гладкой кожей.

Мама у плиты оставила влево носок кухонного сырника, а пятку прижала к середине босыни. Таня поглядела на маму, а потом взглянула в окно. Там кусты и зелень. Ни какой балалайки не видно. Настя всё сидит рядом, вцепившись в пол. Она сложила руки и поглядела на маму, потом на Таню.

Глава 68 Короткий пикник

Когда же блюдо стало почти готово, мама предложила:

— А давайте на улице пикник устроим и заодно бабушку с настройщицами подождём?

— Давайте, давайте, — стала хлопать радостно Настя.

Вынесла мама на полянку большое покрывало и расстелила на траве. Таня поставила на поднос три тарелки, прошла по коридору и вышла на крыльцо. Она спустилась осторожно с лесенок и расставила на покрывале тарелки. Мама принесла вилки. Проходит совсем рядом с ними лесная дорога обозначенная лишь примятой травой, по которой подъезжали когда то строительные машины, подвозя доски и кирпичи. Сейчас же по ней давно никто не ездит за исключением балалаек, зачастивших к их дому из — за частых поломок колосного станка. Таня взяла тарелку и прислушалась, не раздаётся ли звук балалайки. Но со стороны дороги всё тихо. Настя сидит рядом с Таней и то же кушает. Таня взглянула на свой лес издали и увидела, что всё с ним внешне пока в порядке, но решила завтра сходить и проведать. Она освоилась уже почти в этом лесу и чувствует себя, словно в домашней обстановке. И если на земле это профессия называется егерь и выглядит чисто, как хобби, то здесь к этой профессии относятся серьёзно, понимая, что лес это общее богатство и главное в том, чтобы сохранять его в первозданном виде. Таня поглядела на маму. Она сидит и ест, поглядела на младшую сестру, та то же сидит и кушает. Они поели, попили, а Таня и мама унесли посуду. Всё продолжают ждать. Мама на лесенках дома, а Таня гуляет по поляне. Настя ходит туда и сюда в босоножках.

Глава 69 Страшная починка колосного станка

Наконец раздался балалаечный звук двигателя. Въехала совершенно другая балалайка красного цвета. Все подошли к дверям остановившийся возле дома балалайки. Двери открылись, и вышла первой бабушка:

— Привела, встречайте.

Таня уставилась с интересом на приехавших настройщиц. Вышла первой зрелая темнокожая азиатка с мощными широкими ступнями одетая в чёрный топик и яркие бриджи:

— Юю, — представилась она и встала рядом.

Вышла следующая азиатка лет сорока с босыми мощными ступнями.

— Минхту, — сказала Юю, указав на неё.

Потом вышла из балалайки голая темноволосая азиатка с волосатой пиздой. Она завизжала и завиляла голой жопой.

— Веселуха — возбуждуха, — представила её Юю.

Следующей вышла более серьёзная азиатка с такими длинными пальцами на ногах, что Таня удивилась. Она услышала, как стоящая рядом Юю сказала:

— Электруха — колосуха.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное
Говнопоколение
Говнопоколение

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

Всеволод Непогодин

Проза / Контркультура / Экспериментальная, неформатная проза / Современная проза