Вцепления и срывы

Таня ощутила, как от страха она не может удержать кал и почувствовала, как вылезла какашка и упала на пол, а из уретры полилась моча по ляжкам и по праздничным белым босырникам.

Мама выпучила страшно глаза и провизжала:

— Им все кости переломало. Там фарш, фарш. Всё это пиздец, пиздец. Аааааа. Там мясо, мясо, их всех перемололо. Они умерли, умерли.

Продолжает танцевать беззаботно Веселуха — возбуждуха с широкой улыбкой, показывая белые зубы. Принялась визжать Минхту, заглядывая в недра колосного станка:

— Ни ценави? Ни ценави?

Бабушка крикнула:

— Я не могу на это смотреть. Мне сейчас дурно станет, — и поспешила выйти из колосной.

Таня с мамой обнялись от ужаса и заплакали.

Запрыгнула Веселуха — возбуждуха на колосный станок, встала над раскрытой станиной, гудящей механизмами и валами и принялась дрыгать жопой.

Таня прокричала:

— Мама, смотри, какого фига она делает?

— Значит так надо, — проревела мама и вытерла слезу.

Та дрыгает жопой над крутящимися валами. Капли от возбуждения капают внутрь механизма. Она визжит и танцует, словно веселясь. Таня уставилась с непониманием на неё и в страхе, что ждать дальше.

— Юю, — прокричала Таня, смотря на колосный станок. А в ответ лишь бездушный звук механизмов и визги Веселухи — возбуждухи.

Минхту заорала во всю силу, забегала с выпученными глазами. Танцует сверху и бесстрашно Веселуха — возбуждуха. Вдруг из влагалища Веселухи — возбуждухи появилась рука, схватила за титьку и начала мять. Завизжала сильнее Веселуха — возбуждуха. Опустилась рука ниже и застучала по лобку. Провизжала Веселуха — возбуждуха, продолжая вилять жопой и танцевать под звуки механизмов. Убралась рука во влагалище, и раздался от туда крик.

— Юю, ни зей нави? Ни зей нави? Во зай чёви.

— Это какое то безумие, — провопила мама, — я сейчас с ума сойду.

Полезли из влагалища снопы колосков в механизмы колосного станка. Минхту ухватилась за ногу танцующей Веселухи — возбуждухи.

— Её сейчас затянет, — провопила мама, — блядь, держи её, держи её.

Исчезла резко в недрах колосного станка Веселуха — возбуждуха, а за ней следом Минхту.

Таня завизжала:

— Это пиздец, это пиздец, их всех перемололо.

Мама заревела:

— Да что же такое делается? Там мясо, мясо. Всё блядь. Это конец.

— Мама, а может, они живы?

— Ты что блядь дура, как они могут быть там живы?

Мама присела на корточки и заорала истошно:

— Они умерли, умерли.

Станок продолжает работать, шумя шкивами и механизмами. Остался только на полу красный раскрытый чемодан с инструментами и гаечными ключами. Раздалось множество щелчков. Разогнулись резко и быстро пальцы ступней у колосного станка.

Мама заорала:

— Блядь сорвался.

— Нееет, — проорала Таня.

Станок выбежал из колосной и сиганул в сторону пруда. Таня выбежала следом и увидела бабушку, стоящую на крыльце вместе с Настей. Таня крикнула бабушке:

— Их всех в фарш перемололо. Станок сорвался.

Бабушка заорала что есть силы и крикнула:

— Я за рогатой аварийкой, — побежала по поляне в сторону дороги и скрылась среди деревьев.

Рванул колосный станок по траве к пруду. Таня и мама побежала следом, а за ними увязалась Настя.

— Ну ка домой, ну ка домой, тебе нельзя такое видеть. Там трупы, трупы. Станок настройщиц перемолол.

Настя остановилась, завизжала и кинулась в обратную сторону. А мама с Таней следом за станком. Бегут они за ним по полю. Станок от них на двадцати женских ногах. Сиганул он в пруд, и поскольку пруд мелкий, то станок утоп всего лишь по основание. Вода забурлила, пошли волны. Станок накренился и завалился на бок, а снизу Таня и мама увидели, что мощные женские ноги с огромными ступнями спутались в единый ножной клубок. Потекла из открытых отсеков кровь. Таня завизжала. Они побежали от пруда, прибежали домой и сели в общей комнате с колотящимися сердцами. Вошла напуганная Настя. Мама сидит и повторяет:

— Они все умерли, умерли. Я видела их кровь.

Таня подумала, что хорошо бы это всё оказалось сном. Проснуться бы сейчас в своей кровати и выдохнуть облегчённо, но нет. Это всё на самом деле.

Мама произнесла:

— Сейчас приедет рогатая аварийная служба. Будут разбираться, что к чему.

— Меня сейчас стошнит, — произнесла Таня. Она встала и прошла в туалет, закрыла за собой дверь, встала на колени перед унитазом, и её вырвало всем, что она съела на обед. Таня постояла над унитазом ещё немного, включила воду, подставила руки под тёплую струю воды и умыла лицо, продолжая ощущать, как быстро от страха стучит сердце. Таня увидела в первый раз, как хрупка жизнь. Ведь час назад все были живы, а теперь их перемолол колосной станок. После этого Таня оставила мечту стать настройщицей колосного станка и решила, что лучше уж использовать колосные станки для зачатия детей, чем делать из них смысл жизни и карьеры. Не устраивает Таню факт быть вот также перемолотой и погибнуть на работе.

Таня вышла из туалета и вошла снова в общую комнату. Настя успокаивает маму и гладит её по голове. Мама плачет и повторяет: