Вуаль. Крыло третье

— Антон! Антон! Он за баром или в официантской! Прекрати!

— Хорошо, — Протянул я, взявшись за большой палец. — Зинин в этом замешан?

— Нет! Нет! Аааа! Бляяя… Хватит!

— Девчонки тоже тебя умоляли… Вот как ты сейчас…. — Последовала ещё одна затрещина перчаткой облачения, после чего до моего слуха донеслось тихое журчание. — Уже? Быстро… А я ведь только начал.

— Я ответил! Ответил! Прекрати! — Заверещал лопоухий, рванув правую руку, указательный палец которой был следующим на очереди.

— Андрюша, ты ведь соврал мне, но это ничего. Когда у тебя кончатся пальцы на правой руке, я буду по очереди разбивать тебе пальцы на ногах вот этой штуковиной. — Активировав вновь контур, одним движением выхватив тонфу из чехла, я с размаха ударил по полу рядом с ногами. — Думаю, хватит парочки для возникновения между нами доверительных отношений и откровенности. К тому времени, ты не только обоссышься, но и….

— Не нужно! Я всё скажу! Это Зинин дал приказ! Это он!

Парализатор нокаутирующего действия тонфы тут же сработал по прямому назначению, отправляя Андрея в отключку.

Встав в полный рост, я окинул прибывающих в лёгком шоке свидетелей моего разговора c помощником начальника службы безопасности. На что Ермаков и Потапов были тёртыми калачами, но даже они стояли сейчас молчаливыми статуями, забыв как моргать.

Возникшую немую сцену нарушил звук звонка.

— Говори… — Коротко бросил Ермаков не спускающий с меня глаз, прислонив смартфон к уху. — Понял. Только не сильно. — Завершив звонок, Раскат мрачно хмыкнул. — Мониторщика на заднем входе повязали.

— Зинин… В голове не укладывается. — Подал голос Потапов, глаза которого горели холодной решимостью и жаждой расправы, направившись к лестнице на второй этаж.

Останавливать убитого горем здоровяка я не стал, поглядывая на дверь возле раздевалки в зал клуба.

— Пойду за официантиком схожу. — Коротко бросил я, направившись по запланированному маршруту.

— Пап… — Тихо позвала Настя, подёргав Ермакова за рукав, когда Мышкин отдалился на достаточное расстояние. — У этого благородного похоже не все дома….

— Благородного? Да из него благородный, как из меня офисный клерк. — Хмыкнул Раскат, поглядывая на княжича идущего в тройке метрах впереди. — Нормально всё с ним, дочь… Не наговаривай на человека, он расстроен не меньше нашего случившимся, вот и зверствует.

— Пап… — Вновь обратилась Настя к отцу, хлопая ресницами на опухших от слёз веках. — А что он тебе такого сказал, что ты его чуть не убил?

— Любопытной Варваре….

— Ну, пап! — Обиженно пискнула Настя, шмыгнув красным растёртым носом. — Ты же знаешь, что не отстану. Это про меня, да? Говори! Не отстану ведь… Что за вторая причина?

— Мгххх… Ладно. Не отстанешь ведь… — Пробубнил себе под нос Ермаков, немного наклонившись. — Сказал, что ты ему симпатична.

— И всё? Отец, не увиливай. Ты ведь не с этого завёлся… — Сразу заподозрила Настя, что ей что-то недоговаривают.

— С этого. — Коротко возразил Раскат и немного смутившись добавил. — Сказал, что ты ему симпатична, и что… грудь у тебя красивая, потому помочь и согласился. Дочь, стоять… Ты куда?

— Пойду сломаю этому придурку что-нибудь. — Буркнула себе под нос Настя, лицо которой было краснее спелого помидора.

— Насть, лучше ты это… — Рука отца легла на плечо девушке, а его лицо приняло не свойственное Ермакову выражение стеснения и неловкости. — На каблуках бы училась ходить. Он сказал, что у вас свидание намечается….

— Пап! — Пискнула красная до кончиков ушей Настя, шлёпнув ладошкой по рукаву плаща.

— Не «папкай» мне тут. — Строго заявил Ермаков, и немного смягчившись добавляя. — Тебя никто не заставляет, дочь. Просто присмотрись… По мне, вроде не плохой малый, хоть и благородный.

— Уже присмотрелась… — Обиженно сказала себе под нос Настя, отворачиваясь, поправляя китель и достав из кармана протеиновый батончик, несколько секунд глядя на него, принялась срывать обёртку. — Ну тебя, лучше сладенького пожую….

Два часа спустя

Как добрался до поместья, я даже не заметил, пребывая в раздумьях. После того, как выволок официанта из подсобки, посчитав, что моя работа выполнена, предпочёл удалиться, отказавшись от поездки на шоу под названием «расправа». Изначально, это было не моё дело. Таковым оно осталось и после завершения, но свой гешефт я поимел. Не смотря на уговор, что деньги меня не особо волнуют, на мой счёт, привязанный к номеру телефона, которыми мы обменялись с Раскатом и Потаповым, упало три миллиона с пометкой «За хлопоты».

Знал бы Ермаков на сколько его подпись была ироничной, наверное посмеялся бы. Во время сеансов по извлечению воспоминаний из атминтиса, я видел не только произошедшее с девушками, но и несколько образов возможных вариантов будущего, которые касались непосредственно меня. Этот Зинин с тремя ублюдками лишь исполнители.