Вуду

В ожидании братьев, отправился в ванную, прихватил несколько полотенец и намочил несколько салфеток. Аккуратно, насколько это было возможно, я отмыл с нее кровь, сложив полотенца в пакет и связав его.

― Готов? ― спросил Хищник с порога.

Я кивнул.

― Хорошо, заверни ее в плед. Собери все постельное белье, к которому она прикасалась и которое испачкала кровью. Призрак и Фасет проведут финальную уборку, прежде чем мы закроем помещение.

― Я и так знаю, что делать, ― проворчал я на его неверие в мою способность не оставлять улик.

― Эй. Ничего личного. Я просто думаю, что ты, сейчас, возможно, не очень хорошо соображаешь.

― Я в порядке. Калашник жив? ― спросил я.

Он кивнул.

― Они оба. Пока что. Гришка, возможно, не дотянет до Анкени, но посмотрим.

― Он нужен мне живым.

Мои зубы заскрежетали от досады.

― Вуду. Я не буду снова истощать Ангела, заставляя его лечить этот русский кусок дерьма только для того, чтобы ты мог его пытать.

Его раздражение не принесло мне облегчения.

― Я имею на это полное право! ― прорычал я, тяжело дыша.

Стекла на окнах задрожали. Стоявшая на комоде хрустальная ваза пошатнулась и опрокинулась. Хищник успел подхватить ее, прежде чем она упала на пол.

― Остынь, брат. У нас нет времени убирать дополнительный беспорядок.

Сжав кулаки, я кивнул. Да, я знал, что он прав, но это плохо помогало.

***

Обратная дорога в Анкени, казалось, заняла вдвое больше времени, поскольку мы не осмеливались ехать в том же ритме, в котором ехали сюда. Мы слишком многим рисковали, если бы нас остановили. Чтобы не выделяться на фоне местных жителей, мы даже спрятали в седельные сумки наши обрезы. Если бы кто-нибудь увидел наши Айовские номера, мы были бы не более чем группой гражданских лиц, возвращающихся домой из поездки.

Во время нашей последней остановки я снова проверил Киру. Мы разложили задние сиденья, и устроили подобие кровати, где она лежала головой рядом с Ангелом, и пристегнули ее, как могли. На каждой остановке я удостоверялся, что все в порядке.

Изменений не было.

За исключением того, что в последний раз она стала выглядеть не такой бледной.

Пока братья разминали ноги и проверяли наш «груз», я забрался внутрь и сел рядом с ней. Хотя она все еще была без сознания, я разговаривал с ней, словно она могла меня слышать.

― Мы почти дома, детка. Черт, лучше бы тебе поскорее проснуться. Я прожил почти тридцать лет без тебя и не готов делать это и впредь. Слышишь меня? Нам еще щенков растить. Произносить клятвы. Рожать детей. По правде говоря, я могу организовать тебе ребенка еще до произнесения клятв, просто чтобы убедиться, что ты никуда не денешься.

Грустная улыбка искривила уголки моих губ, когда я представил, как девушка отмахивается от меня и говорит, что я чокнутый. Больше всего на свете хотел, чтобы она открыла глаза и сказала мне, что я мудак и шовинист.

Не то чтобы я действительно был таким. Но раньше я не верил во все это босоногое и беременное дерьмо.

Бл*ть, да ведь в нашем отделении в Балтиморе президентом была женщина. Конечно, мы все чертовски злились на Призрака за то, что он вступился за нее, но у меня было время все переосмыслить. Старшие братья нашего отделения никогда не позволили бы женщине быть избранной в совет, но это не означало, что я не уважал Аферу и все то дерьмо, через которое она прошла.

― Тебе полагается сказать мне, чтобы я отъеб*лся от тебя, потом я скажу, что можешь попробовать заставить меня, после чего оттрахаю тебя за непослушание.

― Ого, да ты истинный романтик. Как она только терпит тебя?

Я повернул голову к Призраку, стоящему у приоткрытой двери.

― Иисус, гребаный Христос, брат! Это не смешно!

Он чуть не получил от меня в нос.

Совершенно не смутившись, он пожал плечами и усмехнулся.

― Я просто подумал, что тебе будет интересно узнать, что Ангел оказал тебе небольшую услугу.

― Небольшую? ― указал я на Киру. ― Я бы сказал, что она просто огромна.

Хоть она еще и не проснулась, но, по крайней мере, оставалась живой. Пока что.

― Я не имел в виду ее.

Он криво улыбнулся и, приподняв подбородок, направился в сторону байков.

Нахмурив брови, я наблюдал за тем, как он уходит. Прошло совсем немного времени, прежде чем Ангел вернулся в машину. В его руках была огромная бутылка с каким-то напитком, пакет лакричных конфет, одна из этих длинных говяжьих палочек, несколько пачек чипсов и банан.

― Черт возьми, брат. Ты настолько голоден?

Мои глаза вытаращились на всю эту нездоровую еду, которую он нес.

― Мне нужно восстановить силы.

Он передернул плечами и положил в рот лакричную конфету. Пока он жевал, я бросил на него взгляд, который отчетливо говорил: «Какого хрена тут происходит?», и покачал головой в изумлении.

― О чем говорил Призрак, когда сказал, что ты оказал мне маленькую услугу?

Он поджал губы, посмотрел в сторону и сделал большой глоток своего напитка.

― Ангел, ― предупреждающе произнес я.

Он снова перевел взгляд на меня, прикусив губу, пока складывал свое дерьмо в джип.

― Возможно, я сделал кое-что, чтобы этот членоголовый п*дор остался для тебя в живых на некоторое время, ― произнес он своим низким голосом.