Вуду для «чайников»

— Может, и приходил, Тома. Было слишком… шумно.

— Да, весело здесь у вас, — похвалили стражи порядка. — Будете заявлять на своего Репьева?

— А он узнает, что мы заявили? — тотчас сориентировалась Тамара.

— А как же, — с удовольствием ответил милиционер.

Макар трусливо опустил глаза, и Николай ответил за всех сразу:

— Мы решили не заявлять.

Когда милиционеры спустились к машине, один другого спросил:

— И как тебе видится вся эта чехарда?

— Думаю, бедный Репьев, замученный дрелью и Вагнером, от отчаяния разбил себе голову о перила и убежал из дому. Может быть, сейчас он уже на пути в Африку.

* * *

Тагиров вздрогнул и открыл глаза. Знакомый голубой свет проливался сверху и окрашивал все вокруг в призрачные цвета. Самик тоже казался призрачным. Однако он улыбался. Тот, второй человек, находился в тени. Он сел таким образом, чтобы Тагиров не смог увидеть его лица.

— Я сделал все, что мог. — Голос у него был мягким и хрипловатым. Вероятно, он специально приглушил его, чтобы ничем не выдать свое инкогнито. — Полагаю, вы побывали у Комова. Пожалуй, только он может создать столько проблем.

— Но Комов работает на нашу контору.

— Возможно, и на кого-то еще. Или на кого-то из вашей конторы лично. Вы что-нибудь вспомнили?

Тагиров прикрыл глаза. Перед его внутренним взором начали мелькать смутные картины, словно он менял кадр за кадром с помощью переключателя. Темное помещение, молодая женщина в шляпке с вуалью, почти детская рука с простым колечком…

— Я вспомнил, что мне назначили свидание, — пробормотал он. — Незнакомка. Она рассказывала мне о… об одном деле…

— Вы вспомнили, — удовлетворенно заключил мужчина, прятавшийся в тени.

— Не все, но… Но это дает мне возможность двигаться дальше. Как я могу…

Мужчина остановил его взмахом руки:

— Я никогда ничего не беру… за это.

— Почему вы не работаете на нас? Или… Если не на нас, то на кого-нибудь еще?

Самик перестал улыбаться и рассматривал свои руки, которые издали казались сделанными из темного дерева. Он не повернул, головы в сторону своего гостя.

— Потому что, — ответил гость, — мне хочется жить долго. — Тагиров собирался что-то сказать, но тот перебил: — История знает множество случаев, когда такие, как мы, пытались помочь правоохранительным органам. В Америке, Австрии, Германии, Франции, России. И всегда все кончалось одинаково — пулей в голову. Поставьте себя на место какого-нибудь мафиози. Как он может жить спокойно, если существует человек, способный его уничтожить? Нет, Игорь, такие, как я, долго не живут… если имеют глупость засветиться.

Тагиров с благодарностью поглядел на Самика. Тот усмехнулся и кивнул.

— Вы все поняли правильно. Считайте, что это Самик оказал вам услугу. Только вряд ли когда-нибудь еще он сможет меня найти. Так что не пытайтесь давить на него — я не так глуп. Прошу вас выждать полчаса после того, как я уйду.

Тагиров кивнул и смежил веки. И снова увидел себя в темном помещении: ресторанчик или кафе? Она сидела напротив, в глухом платье и какой-то страшно несовременной шляпке, и черная вуаль скрывала ее лицо. Он помнил, что все время смотрел на ее руки, в которых она вертела чашку.

— «Порошок забвения» изобрели в одной из ваших лабораторий. Это побочный продукт исследований, связанных с адом тетродотоксином. Вы когда-нибудь слышали о рыбе-собаке? — Голос уплыл и больше не возвращался.

Тагиров потряс головой и попытался сосредоточиться. Некоторое время назад он инициировал проверку системы безопасности на одном из научных предприятий, которые работали на контору. Оно называлось «Люкс-фарма».

Теперь он не мог вспомнить, что заставило его начать эту проверку. Возможно, его подтолкнула та молодая женщина под вуалью? Допустим, она назвала предприятие и он попытался под видом контрольной проверки разузнать об этом самом «порошке забвения» — все, что только возможно? И чем-то выдал себя. Разумеется, выдал. И тогда его «обработали». Им занимался сам Комов. А попросил его кто-то из своих. Никому со стороны Комов не продался бы. Он боится за свою шкуру не меньше, чем тот человек…

Тагиров снова закрыл глаза и представил себе бар, женщину в черном, белую чашку в ее руках.

— Он не захотел в этом участвовать, и его убили… убили… его убили…

Он пытался вспомнить еще хоть что-то, но не смог. Образ женщины был довольно четким, но то, что она говорила, уплывало от него, словно он проваливался в сон, и оттуда, из глубины, доносились только обрывки фраз: «Вы слышали про рыбу-собаку? Это был побочный продукт… Он не захотел участвовать…»

Тагиров выждал обещанные полчаса и отправился к себе на службу. Заперся в кабинете и занялся поисками. Он поднял все документы, все сводки по предприятию «Люкс-фарма». Кто-то не согласился «в этом» участвовать, и его убили. Кто?