Vulf Aleksa Predskazannaya volku (SI) Readli.Net 690678 original 2f2e6

единства мышления, уже не так легко. Ведь явления могли бы быть такими, что рассудок

не нашел бы их сообразными с условиями своего единства, и тогда все находилось бы в

хаотическом смешении до такой степени, что, например, в последовательном ряду явлений

не было бы ничего, что давало бы нам правило синтеза и, стало быть, соответствовало бы

понятию причины и действия, так что это понятие было бы совершенно пустым, ничтожным и лишенным значения. Тем не менее явления доставляли бы нашему

созерцанию предметы, так как созерцание вовсе не нуждается в функциях мышления.

Казалось бы, легко отделаться от подобного трудного исследования, ссылаясь на то, что

опыт постоянно доставляет примеры такой правильной последовательности явлений, дающие достаточно оснований отвлечь от них понятие причины и тем самым подтвердить

объективную значимость его. Однако здесь упускают из виду, что таким путем понятие

причины вовсе не может возникнуть: оно или должно быть обосновано в рассудке

совершенно a priori, или должно быть совсем отброшено как чистый вымысел. В самом

деле, это понятие непременно требует, чтобы нечто (А) было таким, чтобы из него

необходимо и по безусловно всеобщему правилу следовало нечто другое (В). Явления дают, конечно, много случаев для установления правила, согласно которому нечто обыкновенно

происходит, однако они никогда не доказывают, что следствие вытекает с необходимостью; поэтому синтез причины и действия обладает таким достоинством, которого никак нельзя

выразить эмпирически: оно состоит в том, что действие не просто присоединяется к

причине, а полагается причиной и следует из нее. Строгая всеобщность правил также не

может быть свойством эмпирических правил, которые приобретают с помощью индукции

только сравнительную всеобщность, т. е. широкую применимость. Применение же чистых

рассудочных понятий совершенно изменилось бы, если бы они рассматривались только как

эмпирические порождения.

14. Переход к трансцендентальной дедукции категорий

Возможны лишь два случая, при которых синтетическое представление и его предметы

могут сообразоваться, необходимым образом относиться друг к другу и как бы встречаться

друг с другом: если предмет делает возможным представление или если представление

делает возможным предмет. В первом случае это отношение имеет лишь эмпирический

характер, и представление никоим образом не может быть априорным. Таковы явления, поскольку речь идет о том, что в них принадлежит к ощущениям. Во втором же случае, хотя

представление само по себе не создает своего предмета в смысле [его} существования (так

как мы не говорим здесь о причинности представления при посредстве воли), тем не менее

оно a priori определяет предмет, если только с его помощью можно познать нечто как

предмет. Есть два условия, при которых единственно возможно познание предмета: во-

первых, созерцание, посредством которого предмет дается, однако только как явление; во-

вторых, понятие, посредством которого предмет, соответствующий этому созерцанию, мыслится. Из сказанного выше, однако, ясно, что первое условие, т. е. то условие, при

котором единственно можно созерцать предметы, в действительности a priori составляет в

душе основу объектов, что касается их формы. Следовательно, все явления необходимо

согласуются с этим формальным условием чувственности, так как они лишь при нем могут

являться, т. е. быть эмпирически созерцаемыми и данными. Теперь возникает вопрос, не

предшествуют ли также априорные понятия как условия, единственно при которых нечто, хотя и не созерцается, тем не менее мыслится как предмет вообще; ведь в таком случае

всякое эмпирическое знание о предметах необходимо должно сообразоваться с такими

понятиями, так как без допущения таких понятий ничто не может быть объектом опыта. И

действительно, всякий опыт содержит в себе кроме чувственного созерцания, посредством

которого нечто дается, еще и понятие о предмете, который дан в созерцании или является

в нем; поэтому в основе всякого опытного знания лежат понятия о предметах вообще как

априорные условия; следовательно, объективная значимость категорий как априорных

понятий должна основываться на том, что опыт возможен (что касается формы мышления) только посредством них. В таком случае они необходимо и a priori относятся к предметам

опыта, так как только с их помощью можно мыслить какой-нибудь предмет опыта вообще.

Итак, трансцендентальная дедукция всех априорных понятий содержит следующий

принцип, на который должно быть направлено все исследование: априорные понятия

следует признать априорными условиями возможности опыта (будь то возможности

созерцания, встречающегося в опыте, или возможности мышления). Понятия, служащие

объективными основаниями возможности опыта, именно поэтому необходимы. Но