Вульф

Все, что нам нужно, — это имя, а он продержался гораздо дольше, чем я думал.

— Пора лишиться еще пары татуировок, если ты не готов к разговору, — говорю я. По правде говоря, мы останавливаемся, когда вонь горящей плоти становится слишком сильной в этом маленьком помещении.

— Это твой последний шанс поступить правильно, — говорю я, используя человеческий инстинкт, что спасение возможно.

Он едва в сознании, когда мое пламя касается его кожи. В этот момент он резко приходит в себя, его налитые кровью глаза расширяются, и он начинает кричать. На самом деле это жалкий крик, чуть громче шепота.

— Остановись… пожалуйста. Это был Фокс. Он сказал, что хочет, чтобы я ударил вас по самому больному месту. Я просто делал свою работу, чувак, — шепчет он.

— Наконец-то, блядь, — говорит Кай, прикуривая сигарету.

Мы так и предполагали, но нам нужно было подтверждение, прежде чем планировать убийство президента их клуба.

Я оцениваю Гатора. Мужчины обычно говорят правду в последние секунды своей жизни, поэтому я уверен, что он честен.

— А наши клиники? — спрашиваю я. — Кто заказал кражу наших лекарств?

— Фокс, — отвечает он, снова называя имя президента клуба, который скоро умрет, и смотрит на меня одним едва приоткрытым глазом, а другой, опухший, закрыт.

— Пожалуйста, Вульф. Я хочу умереть. — Его голос звучит как стон. — Пожалуйста… убей меня, — умоляет Гатор.

Я гашу пламя и откладываю горелку. Снова подхожу к нему, рукой в перчатке хватаю за волосы и поднимаю его жалкое лицо вверх, чтобы он увидел последнюю душу в своей жизни.

— Это чертовски трогательно, что ты сейчас молишь меня о смерти, — выдавливаю я из себя.

— Я уже достаточно наслушался, — говорит Мейсон с другого конца комнаты.

Я обещал ему. Это его сестра, так что решать ему.

Гатор вздыхает, он смирился со своей судьбой.

— Пожалуйста, — шепчет он.

Я достаю пистолет и целюсь ему в лоб. Как раз в тот момент, когда я собираюсь выстрелить, Кай произносит мое имя и кивает в другой конец хижины.

Я смотрю туда, куда он указывает, и сталкиваюсь с глазами, полными ужаса. Ее идеальное лицо искажено от страха. Океанский бриз развевает ее длинные волосы цвета оникса, рассыпанные по плечам, залитым лунным светом.

Может, я и убийца, но не дикарь. Я точно не хотел, чтобы она видела это, если бы у меня был выбор, но теперь его не осталось.

Я понятия не имею, как и почему она здесь, но пути назад нет. Я смотрю на нее, и невинность исчезает из этих прекрасных голубых глаз, такого же цвета, как ее платье. Она стоит на коленях перед дверью хижины.

Все надежды, которые она возлагала на меня, на мой клуб, разбиваются вдребезги и падают на землю.

Я никогда не лгал о том, кто я такой. Надежды, которые она питала, были ее собственными.

Я не притворялся.

Сейчас она видит во мне злодея, но это не все, кто я есть.

Она научится понимать. У нее нет другого выбора.

Я снова нахожу ее глаза, одними губами говорю ей о единственном шансе на спасение, который могу дать, а затем прижимаю пистолет к месту между глаз моего пленника и нажимаю на чертов курок.

Глава 1

Бринли

— Банкрот? — спрашиваю я, опускаясь в кресло позади себя. Обычно я стараюсь не задерживаться у своего босса надолго, но в данный момент у меня нет выбора.

Раскаты грома, непрекращающийся дождь, барабанящий по стеклу этим утром, и то, что я в сандалиях наступила прямо в лужу, когда переходила Брайарвуд-авеню по пути в офис, должны были стать первыми признаками того, что сегодняшний день будет отстойным.

— Ага. Одиннадцатая глава появилась непонятно откуда, — ворчит мой босс Пол, откинувшись в кресле, чтобы сделать перерыв в уборке своего кабинета. Именно за этим занятием я застала его, когда меня вызвали, чтобы сообщить эту новость.

Я закидываю ногу на ногу и одергиваю юбку, чтобы он не пытался заглянуть под нее. Я ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать лет. Именно поэтому моя мама сделала мне короткую стрижку, когда я пошла в среднюю школу. Она сказала, что длина и естественный черный цвет привлекают взгляды не тех мужчин. Я ненавидела эту прическу и всегда задавалась вопросом, почему я должна меняться, чтобы мужчина не смотрел на меня. С тех пор я редко стриглась, к ее огорчению. Даже когда я сказала ей, что мне нравятся длинные волосы, она не согласилась. Моя подруга Лейла сказала, что мужчины смотрят не на мои волосы, а на мое тело, и я ничего не могу с этим поделать. Мой босс всегда пялится. Я ловлю его на этом почти каждый день.

Три года я терпела задержки до позднего вечера, отсутствие социальной жизни, ранние приходы, неуместные взгляды и комментарии этого мужчины, а также работу, которая большую часть времени была невыносимо однообразной. А все потому, что возможность стать директором по дизайну в конце года, когда мой начальник должен был уйти на пенсию, маячила передо мной как морковка. Я ждала этого момента, чтобы почувствовать себя уверенно, показать своему парню Эвану и его семье, что это серьезная карьера и я могу чего-то добиться.