Вулкан страстей наивной незабудки

– По скайпу, – уточнила Эдя, – Юрий Петрович далеко не молод, но еще ого-го, огонь! Из МВД давно ушел, но до сих пор служит начальником охраны коммерческого банка, освоил современные технологии. Дело Раскольниковых было первым, в котором он под присмотром старших опытных товарищей принимал участие. Юрий отлично все помнит. Я задала ему три вопроса. Почему бабушка и четырнадцатилетняя Галя оказались вне подозрений, неужели пенсионерка и девочка ни о чем не подозревали? Отчего все решили, что садисты не брали трофеев? Кто и зачем сделал бабушке и внучке другие документы? Бумагин дал исчерпывающие объяснения. Анна Сергеевна, будучи прописана у сына, фактически жила в другом месте, она не ладила с невесткой. У Гали в детстве случилась серьезная болезнь костей, ее отправили в так называемую лесную школу, санаторно-лечебный комплекс, где находившиеся на длительном лечении дети одновременно учились. Анна Сергеевна, очень любившая внучку, устроилась туда нянечкой. Несколько лет они с Галей провели в противоположном от родной деревни конце Подмосковья. Сергей, Марина и Коля часто их навещали. Что творилось дома, ни Анна, ни Галя не знали, девочка была в гипсе, ходила на костылях. Во время обыска в избе и саду не нашли ничего ценного. Одежда в шкафах висела старая и немодная, мебель была времен царя Гороха, телевизор дышал на ладан. С одного взгляда стало понятно, что у семьи нет больших средств. Пятистенок с участком разобрали на молекулы, перекопали-просеяли землю, развинтили диван-кровать-столы, вскрыли полы в доме… Ни одного сантиметра не осталось не проверенным. И ничего. Никаких золота-бриллиантов-денег. Когда о Раскольниковых написали газеты, родители детей, лечившихся в санатории, поставили главврачу ультиматум: или Галя с Анной Сергеевной покидают лечебницу, или они отправляются в Минздрав и рассказывают о всех «косяках», которые допускает администрация. Перепуганный доктор объявил Галю здоровой и выписал ее. Анна Сергеевна в слезах приехала к начальнику следственной группы и сказала:

– Жить нам негде. Из местной школы выгнали. В дом сына и невестки возвращаться не хочу, да и не могу, народ нас с Галочкой камнями забросает. Фамилия у нас с ней, как назло, редкая, да еще и писателем прославленная. Вчера в аптеке рецепт подала, так провизорша аж затряслась:

– Раскольникова Анна! Вы не родственница душегубов, которые тьму народа убили?!

Меня нигде на работу не возьмут, Галочку в школе затравят, в институт ей не поступить. За что нам такие мучения? Мы ничего плохого не сделали. Помогите, Христом Богом умоляю.

Начальник был отцом троих детей, одна его дочь являлась ровесницей Гали. Он пошел к руководству, и в конце концов Раскольниковы стали Петровыми. Человек, который оформлял новые документы, был опытен, он не впервые занимался этим, потому подобрал максимально приближенную к правде легенду. А вот жилье Анне не предоставили. В ответ на просьбу выделить старухе с девочкой хоть маленькую комнатку в бараке высокое начальство выдало агрессию:

– Щас! Давайте всем родичам мерзавцев хоромы с балконами отпишем. Да у нас лучшие сотрудники сто лет в очереди на коммуналку стоят.

Анна Сергеевна взяла свой новый паспорт, свидетельство о рождении внучки и исчезла. Где она жила, что с ней дальше было, Юрий Петрович понятия не имеет.

– Зато мы знаем, – пробубнил Крапивин, – старуха умерла, Галина поступила в институт, встретила Валентина, благополучно вышла замуж и влилась в приличную семью Моисеенко. Думаю, Валентин и его родители понятия не имели, чьей дочерью является Галочка.

– Но трофеи были, продав их, Валентин Петрович построил процветающую ныне клинику, – сказала я. – Добытая Эдитой информация меняет все дело. Сколько жертв было у Раскольниковых?

– Тридцать девять, – тут же сообщила Булочкина.

Валерий присвистнул.

– Все семейные? – помрачнела я. – У них остались мужья, дети?

– У тридцати двух да, – ответила Эдя. – Предвидя следующий вопрос, сразу скажу: в живых осталось пятьдесят семь близких убитых Раскольниковыми женщин, двадцать четыре из них живут в Москве, остальные распылены по разным городам и странам.

– Надо проверить каждого, – напряженным голосом подхватила Аня, – один из них мог узнать правду, выяснить, кто такая Галина Сергеевна Моисеенко, решил ей отомстить и похитить Гортензию. До сих пор нам было непонятно, каков мотив похищения, если оно, конечно, имело место. Но если Горти не убежала, а ее украли, то вырисовывается месть. Татьяна, а что вы узнали в «Ласке»?

Я посмотрела на часы.