Вундеркинд

Итак, Мэри. Мэри, которая всем своим видом показывала, что она изысканная натура, которая никак не может уделить внимание скромному полицейскому из Нью-Йорка. Мэри, которая интеллигентна, умна и в то же время красива и обаятельна. При этих мыслях руки Марка непроизвольно сжались на руле. Всё-таки Элайджа был прав, она ему нравится.

Резко крутанув руль, он повернул к их дому. Как он и ожидал, там дежурил полицейский. Всё-таки Губер был не такой тупой, как показалось на первый взгляд. Показав жетон, он прошёл внутрь. Конечно, завтра ему придётся оправдываться перед агентом за этот поступок, но уж лучше так, чем потерять целую ночь в таком деле. Да и жалости к Мэри поубавилось. Теперь-то он вытрясет из неё все, все, что она знает.

***

Мэри сидела напротив телевизора, отстранённо смотря какой-то мыльный сериал. Устало подняв на него глаза, она мягко улыбнулась. Марку даже показалось, что она и вправду в шоке, впрочем, это можно довольно быстро выяснить.

– Мэри, – тихо сказал он, вставая перед ней, – почему вы забыли мне сказать, что у вас были отношения с охранником, мистером Хьюри? Или что у вас вообще есть охрана, предоставленная корпорацией?

Она снова подняла глаза и посмотрела на детектива. В ее глазах стояли слезы. Наконец, немного справившись с собой, она вытерла их рукой и сказала:

– Марк, скажите, вы влюблялись?

Марк немного опешил от такой реакции. Он ожидал многое, но только не вопрос о любви.

– Давно, в свою жену.

– То есть, вы плохо помните это чувство, а стало быть, объяснить вам будет очень сложно. Но я постараюсь, я же вижу, как вам это важно, иначе вы бы не примчались как разгоряченный рыцарь сюда ночью.

Марк покраснел.

– Ну, так вот, детектив, – спокойно продолжила Мэри, вглядываясь в экран телевизора, – я просто влюбилась, как самая обычная женщина влюбляется в мужчину. Здесь нет никакой особой логики, это просто чувство, вспыхнувшее с неугасимой силой. У меня давно уже такого не было, а этот парень… Он просто чудо, я даже не знаю, как вам описать, но я сразу поняла, что это он. А потом… Потом мы как с цепи сорвались, раз за разом. В общем, я полностью потеряла контроль, а когда узнала, что он женат, не хотела отпускать и вот. Вот, во что это вылилось.

– То есть, вы не хотели отпускать Джона в корпорацию, так как знали, что Хьюри после этого уедет? – глаза Марка немного раскрылись. – Только поэтому?

– Да. И когда я поняла, что времени осталось совсем немного, уже не могла себя сдержать, равно, как и он.

Она медленно поднялась с дивана. У неё были изящные белоснежные руки, которые, казалось, изобретены самим Леонардо. Марк невольно засмотрелся, всё-таки она ему очень нравилась.

– Этот ваш Хьюри, он очень боялся своей жены и, видимо, не так любил меня, как я его. Вот и получилось, что рисковать пришлось мне.

– Заметьте, не собой, а Джоном.

– Я знаю! – крикнула она. – Знаю, думаете, мне сейчас легко? Я дала слово, что позабочусь о мальчике, дала слово на могиле своей сестры!

Мэри обхватила лицо руками и снова села на диван. Руки у неё тряслись, но всхлипываний не было. Марк понял, что те слезы, которые он видел на её лице, видимо, были последние. Что ж, пореветь – дело хорошее.

Он присел рядом с ней. Опять, пусть и совершенно невообразимым образом, но ему снова обрезали очередную ниточку. Он механически обхватил её за плечо и прижал к себе. А затем посмотрел в зеркало. Со стороны у него был стеклянный, ничего не выражающий взгляд. Такой бывает у детектива-неудачника, только что лишившегося последней версии.

Ей ведь действительно не было никакой пользы в смерти Джона. И, стало быть, она абсолютно не причастна к смерти сестры. Смысл убивать сестру, а потом убивать и своего золотого теленка, который только начал приносить ей деньги? Глупо, а уж на дуру она явно не похожа. Так что же? Стало быть, реально любовь?

Марк почувствовал, как она прижалась к нему. Теплая, уставшая, сломленная. Может, ему тоже стоит попытать счастья у этой женщины? Совокупиться на фоне смерти. Но он сразу откинул эту мысль. Как бы она ему не нравилась, что-то человеческое в нём ещё осталось, да и определённая брезгливость появилась.

Впрочем, был ещё один момент, сейчас надо было думать об убийце. Который, как оказалось, вовсе не старается залечь на дно, наоборот, стал активнее. Следует снова перетрясти всех жертв Весельчака, ведь если была ниточка с первым трупом, то значит, может всплыть что-то ещё. Впрочем, Весельчак никогда не убивал детей, да и промежутки между убийствами были значительно больше.

Эх, где искать, что делать? Пока ответ на эти вопросы был открытым. Да и кто подбросил записку, тоже не ясно.

***