Вундермастер. Призвание Морриган Кроу

– Куда тебя тянет, о дочерь тоски?

Морриган слегка повела руками, привыкая к ощущению. Казалось, между пальцами танцуют лучи лунного света.

– В зияющий мрак, где скрежещут клыки, – робко закончила она.

Вундер и правда ждал её, рыжебородый спонсор не ошибался.

Вот только… для чего ждал? Что она должна для него сделать? Ладно, поживём – увидим. Главное, оказывается, призывать вундер вовсе не трудно, он сам этого хочет!

Сотни тоненьких невесомых нитей, сотканных из миллионов крошечных искорок, змеились в воздухе вокруг её тела, проворные и любопытные – живые!

– Сосредоточьтесь на своих руках! – велел Шквал, не отводя пристального взгляда.

Вундер нисколько не возражал. Стоило Морриган лишь осознать эти слова, как плавающие золотистые нити устремились к протянутым кверху ладоням, собираясь в горстях, словно жидкий свет.

Вот он какой, вундер! Кажется, будто держишь в руках солнце, чистую энергию… сама становишься ею. Руки у Морриган дрожали, их почти не было видно сквозь плотную сияющую пелену. Странное ощущение – беспредельного могущества и в то же время… невыносимой тяжести, давления со всех сторон.

«Что же теперь делать со всем этим? Призвала, а дальше-то что?»

– Как его остановить? – с тревогой спросила она.

Эзра Шквал глянул с недоверчивой жалостью:

– Зачем?

Морриган ощутила панику. Только что всё было так хорошо, она держала вундер, владела им, как было предназначено ей от рождения, но теперь… Теперь казалось, что не она держит, а наоборот!

– Пусть он уйдёт! – выдавила она в страхе, сжав зубы. – Уберите его!

Вундермастер молчал, только стоял и смотрел на неё сквозь густеющую золотистую пелену, и ужас всё сильнее сжимал сердце Морриган: «Обманщик, мерзавец, он хотел её смерти, а теперь ждёт, пока вундер пожрёт, уничтожит её!»

– Сделайте же что-нибудь! – крикнула она в отчаянии.

Молчание в ответ.

Повинуясь инстинкту, Морриган резко тряхнула руками, словно сбрасывала с них грязь.

– Нет! – выкрикнула она, не зная, к кому обращается. – Нет, убирайся!

Послушным оказался вундер. Она тут же ощутила, как скопление золотых искр срывается с рук всё разом и летит – нет, мчится! – прочь, в сторону. В одно мгновение соседний стеклянный шар рассыпался пылью, и из него выплеснулась морская волна, усыпанная снежинками. Подхваченная вихрящимся потоком, скульптура, что находилась внутри, с хлюпаньем обрушилась на мраморный пол, разбросав по сторонам безвольные руки и спутанные волосы.

Морриган тяжело дышала, глядя на неё и всё ещё не понимая, что произошло.

Скульптура?

Та самая женщина, что так мирно качалась на волнах, устремив неморгающий взгляд в небо, теперь распласталась на полу в мокром синем купальнике. Грудь её тяжело вздымалась – она пыталась дышать! – но из лёгких, заполненных водой, вырывалось лишь хриплое бульканье. Затем прекратилось и оно.

Подбежав, Морриган тряхнула её за плечи, с трудом перевернула, постучала по спине:

– Дыши! Дыши!

«Что же делать? Юпитер наверняка знал бы, подсказал…» – мысли путались в голове: – Дыши!

– Слишком поздно, мисс Кроу.

Она едва расслышала тихий голос Шквала за стуком собственного сердца. Слёзы застилали глаза, обмякшее тело утопленницы оттягивало руки.

«Как это вышло? Почему?»

– Вы опоздали на долгие, долгие годы, – вновь заговорил он.

– Что это за место? – с ужасом воскликнула она, обводя взглядом стеклянные шары, в которых находились совсем не скульптуры, а живые люди.

– Перед вами одна из достопримечательностей Невермура – Музей застывших мгновений, – произнёс он монотонно, словно читал текст, – созданный Вундермастером Матильдой Лашанс зимой Первого года эпохи Воров при финансовой поддержке достопочтенного Э. М. Сондерса в дар гражданам Невермура.

– В дар? – свистящим шёпотом переспросила Морриган, глядя в пустые безжизненные глаза утопленницы.

– Так они решили, – пожал плечами Шквал. – Полагаю, потому комиссия и отнесла его к достопримечательностям, а не к чудесам. Невермурские обыватели полагали, что имеют дело с экспозицией художественных работ гениальной Матильды Лашанс, неотличимых от реальности. Однако гениальность нашей дорогой Матильды не терпела никакой фальши, даже неотличимой. Она запечатлевала саму реальность – и сохраняла навечно!

Медленно ступая по залитому водой полу, он приблизился и глянул сверху в лицо мёртвой женщины, которое казалось отражением его собственного, бледного и застывшего.

– Матильда не была жестока, скорее, наоборот, милосердна, останавливая время для своих персонажей в момент их смерти. Не знаю, что её больше занимало, смерть или идея бессмертия, но, так или иначе, эти счастливцы не умрут никогда… – Он с холодной усмешкой окинул взглядом зал. – Или будут умирать вечно, мгновение за мгновением – это с какой стороны взглянуть.

Морриган сжала челюсти, стараясь унять дрожь. «Они все неправы, – подумала она, – и Шквал, и комиссия по оценке. Достопримечательность, чудо? Да это же настоящее безобразие, если не уродство!»

Бережно уложив на пол мёртвое тело, она с трудом поднялась на дрожащие ноги.