Вурдалак

В памяти Цинка возникла эта квадратная голова — мертвенно-белая кожа, тяжелые веки, шрамы, оспины, покатый лоб.

Галлюцинации. ЛСД. «Это все твое воображение, — подумал он. — А может быть, и фенциклидин в смеси с кокаином».

Жар, холод, оцепенение, вновь обжигающий жар. Внутри то искры, то ледяной озноб. Мозг превратился в гулкую камеру, многократно усиливающую звуки; они проникают в самые глубокие пласты подсознания и возвращаются раздробленным эхом.

«Я не владею собой, — подумал он. — Не могу прекратить галлюцинации».

— Вчера ночью ты умер.

«Я это слышал или мне примерещилось?»

— Абсолютная восприимчивость равняется полной паранойе. Я слушаю. Смотрю. Я везде.

«Нет».

— Я убиваю свободную волю во имя свободного сознания. Слушай меня… слушай, раб. Я твой господин и повелитель. Твой Хозяин.

Чандлер укусил себя за руку, сосредоточился на боли и, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте, принялся нервно обшаривать глазами яму, вырытую глубоко под мавзолеем, тридцатью футами ниже комнаты для бальзамирования в первом этаже.

И вдруг увидел дверь в стене.

Наверху в динамиках вновь что-то зацарапалось и зашуршало.

Не в силах подняться, Цинк пополз к двери.

— Внутреннее святилище, — - прошептал голос, давным-давно записанный на фонограф и перенесенный затем на магнитофонную пленку. Неторопливый, сардонический голос. — Добро пожаловать в чулан вашего воображения.

Рука — его рука — потянулась к двери.

Пленка пронзительно взвизгнула. В тот же миг массивная дверь со стоном приоткрылась на ржавых петлях.

Раздался смех, смех безумца. Цинк Чандлер на четвереньках выбрался из узкого просвета в стене, и тяжелая дверь захлопнулась за ним. Он успел услышать напутствие динамиков: «Спокойной ночи, приятных сновидений».

Чернота. Кромешный мрак. Где-то далеко отчаянно кричит Дебора…

И вдруг откуда-то снизу, заглушая ее плач, гремит гулкий рокочущий голос:

— КО-О-О-ОННЫЙ! Иди ко мне! Сыграем в Игру?

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ КОЛОДЕЦ

«Доколе брести мне дорогою мерзостной сей?» —
Шептал я неслышно, вконец истомленный ходьбою,
И, словно бы вняв безнадежной молитве моей,
Вдали отворилась дверь — к смерти. К покою.

Томас Харди. Напрасная болезнь

ЧЕРВИ

1: 18

Хилари Ренд стояла у двери фургона с мобильным компьютером. Операцией руководили из Министерства внутренних дел, по радио, чтобы тот, кто проник в ЕНПКС, ничего не знал о происходящем.

Возле Хилари нервно расхаживал Бэйзил Плимптон, поднятый с постели среди ночи. В руке он держал пластиковый стаканчик с кофе, что не мешало ему при разговоре жестикулировать, то и дело расплескивая питье.

— Канализация тут сложная, — сказал он. — Район застраивался после открытия кладбища.

— Но на карте этот участок есть?

— Да, — ответил Плимптон.

— Тогда мы перекроем туннели.

Хилари взглянула на экран, на схему подземного размещения сил полиции. На улицах выставили внешний и внут-ренний кордоны, изолировав «зону стерилизации». Организовали пункты оперативного контроля на передовой и в тылу. Задействовали Летучий отряд, SAS — специальную воздушно-десантную службу — и специальную патрульную группу. Управление муниципальной полиции прислало передвижной буфет. Чай заваривали галлонами.

Сержант, дежуривший у телефона на передовом пункте оперативного контроля, дал отбой и повернулся к Хилари:

— Кладбище было заложено в начале прошлого века как частное.

— И остается частным владением?

— Да. Со времен королевы Виктории здесь никого не хоронили. Но подземный склеп принадлежит семье, которая очень давно открыла кредит, желая обеспечить постоянную работу кладбища. В прошлом году кредит истек.

— К кому перешло кладбище?

— К одной английской компании. Они могут использовать постройки, но не имеют права проводить земляные работы и раскопки.

— Кто глава компании?

— Некий Сакс Хайд.

— Когда состоялась сделка?

— С неделю назад. Но переговоры о продаже шли с прошлого октября, с момента внесения первого взноса. Наличными, в канадской валюте.

Хилари вспомнила справку, представленную ФБР. В сентябре Сакс Хайд побывал в Ванкувере. Должно быть, он выполнил там какую-то работу и полученными деньгами выплатил первый взнос на покупку склепа. Может быть, он работал на Хенглера? Наркокурьером? Может быть, они познакомились на этой почве, а уж потом заговорили о раскрутке рок-группы?

— Как был сделан последний взнос?

— Наличными, полученными со счета, недавно открытого по тратте шведского банка.

— Планы кладбища есть?