Введение в чтение Гегеля

Согласно Гегелю, Человек понимает себя как отдельного индивида в- и через посредство Философии. И вся до-гегелевская философия была в этом смысле философией Bewuptsein, которая, с одной стороны, изучала и описывала субъект в качестве противопоставленного объекту, человеческий индивид как противостоящий Миру природы, а с другой, автономный объект, внешний по отношению к субъекту. Что же касается человека, который составляет единое целое с Миром, т. е. Человека реального, общественного, исторического, или, если угодно, Государства, то таким он открывается себе в Религии и через ее посредство. Вот почему Философия (до-гегелевская) Bewuptsein /Сознание/ непременно должна дополняться Религией. И наоборот, всякая Религия порождает свое философское дополнение. Ведь в Религии Wesen /Сущность/ понимается как яе-Человек, как нечто внешнее Человеку. Религиозный Человек, стремящийся понять самого себя, вынужден, следовательно, понимать себя как противостоящего Wesen /Сущность/, т. е. понимать себя как Bewuptsein; он вынужден, следовательно, понимать себя в Философии (до-гегелевской) и с ее помощью.

И только когда Государство становится таким, что в нем «снимается» противостояние Единичного и Всеобщего, только тогда может быть устранено противостояние Философии и Религии. Когда Государство станет «Tun Aller und Jeder» /Действием всех и каждого/, всеобщей интеграцией единичных действий, в которой действие каждого будет действием всех и наоборот, Человек убедится в том, что абсолютная сущностная Реальность — есть также его собственная реальность. Противостояние между ним и ею исчезнет, она перестанет быть божественной. И познакомит его с нею уже не Теология, но Антропология. И та же самая Антропология откроет ему его собственную сущностную Реальность: она заместит не только Религию, но и Философию. И этот синтез Философии и Религии, ставший возможным в действительности «абсолютного» Государства, есть не что иное, как Наука Гегеля и, значит, в частности его «Феноменология духа». Об этой-то «Феноменологии духа», являющей собой «Selbstbewuptsein des Geistes», и идет речь в разбираемом отрывке.

Это Selbstbewuptsein есть абсолютное Знание, описываемое в главе VIII. Рассматриваемый в главе VII ход событий объясняет генезис этого Знания, которое, будучи синтезом Единичного и Всеобщего, рождено столько же прошлыми Философиями, рассмотренными в первых шести главах, сколько и Религиями, описываемыми в главе VII.

Только атеистическое истолкование отрывка не противоречит целому «Феноменологии духа». Но достаточно прочитать саму главу VII, чтобы убедиться в неприемлемости теистической интерпретации.

Гегель говорит здесь о Религии; — такова тема главы. Но он берет это слово действительно в очень широком смысле. Так, говоря о греко-римской «Религии», он много меньше говорит о языческой теологии, чем об античном искусстве: о скульптуре, эпосе, трагедии и даже комедии. Так вот, утверждать, что, говоря об Аристофане, на самом деле говорят о Боге, или заявлять, что это Бог являет себя себе самому и обретает самосошшш, являясь грекам, к примеру, в «Лиси- страте», значит бросать слишком уж смелый вызов здравому смыслу.

И напротив, атеистическая интерпретация хорошо отвечает общему содержанию главы VII. Речь идет о самых общих процессах формирования неосознанной, символической, мифологической антропологии: мы видим здесь Человека, который говорит о самом себе, полагая, что ведет речь о чем-то другом. Речь идет о мифе в собственном смысле слова, и этот миф в нашей терминологии означает столько же искусство, сколько и теологию. Стало быть, как раз в Религии и Искусстве (первобытном, древнем) обнаруживал Человек свою всеобщую (социальную, политическую) реальность, тогда как единичная («частная») реальность индивида являлась ему в Философии и Философией в узком смысле слова. (Согласно Гегелю, в пост-революционном Государстве будет столь же немыслимым написание трагедии или строительство прекрасного здания, как и религиозная вера или занятия философией Bewuptsein).

Наконец, чтобы исключить всякое сомнение на этот счет, я приведу отрывок, написанный примерно в то же время, что и «Феноменология духа», в котором Гегель выражается гораздо более ясно.

В Йенских (1803–1804 годы) лекциях (vol. XIX, р. 232 s.)[126]читаем: