Введение в философию религии

Начнем с анализа мотивов, способных склонить нас в пользу эвиденциализма. Предположим, у вас есть убеждение — какое угодно убеждение, не являющееся самоочевидным в том смысле, в каком являются самоочевидными логические истины, — для обоснования которого вы не находите никаких доказательств. В таком случае вы не способны — совершенно не способны — объяснить, почему было бы разумно держаться данного убеждения. Но если это верно, то чем же ваше убеждение отличается от (абсолютно недоказуемого и неопровержимого) мнения, что на расстоянии ровно ста световых лет от нас есть маленькая планета, полностью населенная гномами? Последнее мнение явным образом нелепо. Но разве не оказывается таковым и ваше убеждение? Во всяком случае, решительно себе не представляя, чем его можно подтвердить, вы уже не способны указать, чем же эти два убеждения отличаются в этом смысле друг от друга. Но если это так, то, с вашей же точки зрения, эти два убеждения должны быть в равном положении относительно своей обоснованности: одно является правомерным лишь в том случае, если правомерно другое. Ясно, однако, что верить в планету гномов у вас нет никаких оснований, а следовательно, и другое, ваше, убеждение также оказывается ничем не оправданным.

Мы уже отметили, что некоторых убеждений — например, убеждения в надежности ваших познавательных способностей — можно разумным образом держаться и при отсутствии каких–либо оснований (они не являются даже самоочевидными). А значит, эвиденциалисту придется модифицировать свою трактовку того, как наши убеждения становятся обоснованными, — либо согласившись с этим мнением, либо объяснив нам, почему оно кажется истинным, даже будучи ложным. Но что бы ни сказал нам эвиденциалист о фундаментальных убеждениях, вроде убеждения в нормальном функционировании наших познавательных способностей, это совершенно неприложимо к убеждениям религиозным, ведь никто всерьез не думает, что религиозные убеждения им подобны. Иначе говоря, никто не считает, что мы разумным образом придерживаемся религиозных убеждений при отсутствии каких–либо оснований (даже свидетельств опыта).

А значит, никто в действительности не думает, что нам совершенно нечего сказать о том, почему для нас может быть вполне разумным иметь наши религиозные убеждения. Однако, согласно эвиденциалистам, любые объяснения разумности наших религиозных убеждений будут попросту недостаточными, пока мы не подкрепим их доказательствами. Причина того проста: говорить, что мы не располагаем доказательствами в пользу наших религиозных убеждений — это все равно что сказать, что мы не можем обосновать их утверждениями. В таком случае мы либо вовсе не имеем решительно никаких оснований держаться этих убеждений (с чем не согласится даже релиабилист), либо располагаем лишь опытными свидетельствами в их пользу. Но какого рода опытные данные могли бы мы иметь? Существуют данные восприятия, но, пожалуй, никто в наше время не имеет ничего похожего на непосредственные чувственные свидетельства, подтверждающие его религиозные убеждения. С другой стороны, есть опыт мистический — видения или иного рода сильнейшие переживания, в которых видят акты опытного постижения Бога. Бывают также более обычные и земные разновидности религиозного опыта: чувство божественного всепрощения, таинственное ощущение присутствия Бога в мире, внутренняя убежденность в том, что та или иная священная книга является боговдохновенной. Очень трудно, однако, доказать, что мы способны ясно сознавать, что подобные виды опыта явным образом подтверждают наши религиозные убеждения, а если мы не можем ясно сознавать, что они явным образом подтверждают наши религиозные убеждения, то нелегко понять, на каком основании могли бы мы сделать их фундаментом наших религиозных убеждений.

Для иллюстрации сказанного воспользуемся одним из обычных примеров из литературы о вере и рациональности. Линус имеет квазирелигиозную веру в существо по имени Великая Тыква. Великая Тыква очень похожа на Санта–Клауса: она обладает необыкновенными способностями, раздает подарки достойным людям и только раз в году появляется на публике. Происходит это в день Хэллоуина, а «достойные люди» — это те, кому удается отыскать «истинную» грядку с тыквами и просидеть на ней в ожидании всю ночь. Нужно ли говорить, что большинство из нас назовет веру в Великую Тыкву ни с чем не сообразной и, очевидно, по той простой причине, что в пользу подобной веры невозможно представить ничего, хотя бы издали напоминающего мало–мальски серьезный аргумент.