Введение в гражданскую войну

примечание α: Должно быть, при Реформации главным разрушителем органичности традиционного посредничества была та зияющая брешь, образованная доктриной, проповедующей строгое разделение между верой и деяниями, между царством Божьим и мирским, между внутренним и внешним в человеке. Религиозные войны являют собой, таким образом, абсурдное зрелище мира, который летит в пропасть только чтобы взглянуть на неё одним глазком, гармонии, которая рассыпается под напором сотен категорических и разнородных требований единства. Из-за склок между разными течениями, религии против собственной воли порождают понятие этического плюрализма. Но и здесь гражданская война воспринимается теми, кто сам её ведёт, как нечто, чему вскоре должен прийти конец, а формы-жизни не принимаются, а подлежат преобразованию в соответствии с тем или иным из существующих шаблонов[18]. С тех пор разнообразные восстания Воображаемой партии[19] взялись доказать устарелость представлений Ницше, который в 1882 году написал: «Религиозная война способствовала до сих пор величайшему прогрессу масс, ибо она доказывает, что массы стали почтительно обращаться с понятиями»¹¹.

примечание β: Дойдя до противоположной точки исторической орбиты, современное Государство встречает старого врага: «секты». Но на этот раз в роли растущей политической силы выступает уже не оно.

36 Современное Государство завершает ту смуту, которую принёс в этот мир протестантизм, беря на вооружение его же метод. Разрыв между совестью и деяниями, который ставила в упрёк Реформация, современное Государство использовало, узаконив, чтобы задушить гражданские «религиозные» войны, а с ними и сами религии. примечание: С этих пор, с одной стороны, будет личная совесть, частная, «абсолютно свободная», и с другой стороны – политическое действие, публичное и «абсолютно подчинённое Интересам Государства». И это будут две отдельные, независимые друг от друга сферы. Современное государство само порождает себя из небытия, выкраивая из традиционного этического полотна морально нейтральное пространство политических техник, суверенитета[20]. Его сотворение – результат унылого механистического действия. Чем больше люди отдалялись от этого основополагающего момента, тем больше забывался его смысл. Это то спокойное отчаяние, которое ещё хранит давняя формула: cuius regio, eius religio[21].