Введение в гражданскую войну

58 Империя воспринимает гражданскую войну не как оскорбление её величества или вызов её всемогуществу, но как обычный риск. Этим объясняется её постоянная превентивная контрреволюция, которую Империя натравливает на всё, что может случайно вызвать дыры в непрерывной биополитической ткани. В отличие от современного Государства, Империя не отрицает существования гражданской войны, она ей руководит. Впрочем, иначе она бы лишилась некоторых весьма удобных методов направлять и сдерживать её. Там, куда сети Империи пока ещё не могут дотянуться в полной мере, она может вступать во временный союз с местной мафией, даже с каким-нибудь партизанским отрядом, если те смогут гарантировать ей поддержание порядка на закреплённой за ними территории. Ничто так не чуждо Империи, как вопрос, кто что контролирует, – главное, чтобы был контроль. Откуда следует, что не реагировать в этом случае тоже реакция.

примечание α: Забавно наблюдать, на какие ужимки вынуждает Империя идти тех, кто в своих выступлениях пытается противопоставить себя ей, но не желает принимать гражданскую войну. Эти добрые души, не способные понять, что операция в Косово велась не против сербов, но против самой гражданской войны, которая распространялась на Балканах в слишком уж видимых формах, из-за своей мании иметь определённую позицию вынуждены стоять горой или за НАТО, или за Милошевича.

примечание β: Вскоре после событий в Генуе и сцен репрессии в чилийском духе один итальянский высокопоставленный полицейский чин потрясает читателей газеты “La Repubblica” трогательным откровением: «Что ж, скажу вам кое-что, что мне трудно сказать и что я ещё никому не говорил. […] Полиция нужна не для того, чтобы наводить порядок, а чтобы управлять беспорядком».

59 Кибернетическая редукция идеальным образом делает из Блума прозрачный ретранслятор общественной информации. Империя же только рада представлять себя сетью, где каждый – отдельный узел. Тогда как норма образует в каждом из этих узлов элемент общественной проводимости. И ещё до информации по ним циркулирует биополитическая каузальность, с большим или меньшим сопротивлением – смотря по степени нормальности. Каждый узел – страну, тело, завод, политическую партию – признают ответственным за собственное сопротивление. И всё ничего до момента полной непроводимости или искажения потоков. Тогда узел, в котором это случилось, объявляется виновным, преступным, бесчеловечным и становится объектом имперского вмешательства.

примечание α: Однако поскольку никто не обезличен настолько, чтобы идеально проводить общественные потоки, каждый – ив этом само условие его выживания – всегда-уже[40] виновен с точки зрения нормы; нормы, которая будет установлена лишь постфактум, после вмешательства Империи. Мы называем такое состояние виной по умолчанию. Таково моральное положение граждан при Империи, и по этой же причине нет гражданина, – есть лишь доказательства гражданственности.

примечание β: Сеть, такая неформальная, пластичная, по-оппортунистски незавершённая, служит моделью ослабленной солидарности, опасливых связей, из которых и соткано имперское «общество».