Читаем Введение в языковедение полностью

В этот период складываются поместно–территориальные диалекты из разных подплеменных наречий. Эти диалекты в пределах данного государства (французские patois, немецкие Mundarten, русские «говоры») могут быть и ближе и дальше друг от друга, в зависимости от степени феодальной раздробленности и обособленности отдельных областей, а также от влияния различных субстратов в связи со смещением населения.

Так, еще Ломоносов отмечал: «Народ российский, по великому пространству обитающий, невзирая на дальнее расстояние, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и селах. Напротив того, в некоторых других государствах, например в Германии, баварский крестьянин мало разумеет меклен–бургского или бранденбургский швабского, хотя все того же немецкого народа»[ 684 ].

Эти диалекты–наречия служили разговорным языком, особым для каждого удела, но общим для всех классов его населения.

Диалектное распределение населения не совпадает с имевшимся ранее племенным делением. Население уделов, княжеств или феодов составлялось, конечно, из потомков племен. Но обычно либо племя распределялось по территориям двух и более княжеств, либо два и более племени объединялись в одно княжество, либо, что чаше всего, данное княжество составлялось из частей племен.

Этот процесс очень отчетливо можно наблюдать в русской истории, если сравнить данные первичной летописи о племенном подразделении восточных славян с подразделением феодального периода, когда образуются народности русская (или великорусская), украинская и белорусская и диалекты распределяются в соответствии с этим делением. Это же диалектное распределение наличествует и в последующий, национальный период, хотя надо учитывать, конечно, позднейшие территориальные перемещения населения (например, переселения больших масс населения, являющихся носителями разных диалектов и не только русского, но и украинского языка, в Сибирь или образование большого «острова» средневеликорусских говоров на территории Костромской области в районе Чухломы и Солигалича в окружении исконных северновеликорусских говоров).

Изучением и описанием диалектов занимается специальная лингвистическая дисциплина – диалектология[ 685 ], использующая различные языковедческие методы: системно–монографическое описание, сравнительно–исторический метод и метод лингвистической географии и картографии, приводящий к выявлению изоглосс[ 686 ]. Изоглоссы состоят в том, что на карте отмечаются однородными знаками совпадающие явления разных говоров и эти точки соединяются линией, дающей изоглоссу данного явления: фонетического, лексического или грамматического. На основании изоглосс отмечаются, например, в русской диалектологии границы фонетических различий диалектов (аканье, оканье, яканье и т. п.), употребления тех или иных слов (например, названий сельскохозяйственных культур, домашних и диких животных, утвари, жилищ, плодов и т. п.) и грамматических форм (деепричастия на–дши и–мши, совпадение флексий падежей, варианты глагольных флексий, особые синтаксические обороты и т. п.).

На основании изоглосс составляются диалектологические карты и атласы как в отдельности по лексике, фонетике, грамматике, так и в целом для общего вида диалектных границ данного языка; при этом изоглоссы отдельных структурных ярусов языка, да и в пределах одного яруса, могут не совпадать.

Обследование диалектов требует специальной организации и прежде всего экспедиционных выездов на место. Время, когда французский диалектолог Жюль Жильерон (Jules Jilleron, 1854– 1926) на велосипеде объехал Францию и составил первые карты лингвистической географии Франции, ушло в далекое прошлое. Сейчас обследование диалектов производится силами параллельных экспедиционных групп, снабженных портативными и стационарными магнитофонами для записи диалектной речи; эти коллективы и группы действуют по заранее выработанным вопросникам и планам. Обработка экспедиционных полевых материалов и само составление карт также требует большого коллективного труда, где лингвистические, географические и технико–картографические вопросы должны быть одинаково квалифицированно решены и приведены в единство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики
Флейта Гамлета: Очерк онтологической поэтики

Книга является продолжением предыдущей книги автора – «Вещество литературы» (М.: Языки славянской культуры, 2001). Речь по-прежнему идет о теоретических аспектах онтологически ориентированной поэтики, о принципах выявления в художественном тексте того, что можно назвать «нечитаемым» в тексте, или «неочевидными смысловыми структурами». Различие между двумя книгами состоит в основном лишь в избранном материале. В первом случае речь шла о русской литературной классике, здесь же – о классике западноевропейской: от трагедий В. Шекспира и И. В. Гёте – до романтических «сказок» Дж. Барри и А. Милна. Героями исследования оказываются не только персонажи, но и те элементы мира, с которыми они вступают в самые различные отношения: вещества, формы, объемы, звуки, направления движения и пр. – все то, что составляет онтологическую (напрямую нечитаемую) подоплеку «видимого», явного сюжета и исподволь оформляет его логику и конфигурацию.

Леонид Владимирович Карасев

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука