Введение в изучение буддийской философии

D. Возвращаясь к тому, что было сказано в начале семинара об эмпирицистском походе к алайя-виджняне, можно высказать предположение, что уже в ранней йогачара-виджнянаваде концепция сознания-вместилища существовала в двух версиях. В первой, почти натурфилософской, алайя-виджняна непосредственно выводилась из установленного в опыте трансцендентального созерцания факта отсутствия (точнее, может быть, устранения) остальных сознаний (шестого, сознания ума, конечно, в первую очередь), наблюдаемого в таких промежуточных состояниях (Skr. antarabhava), как момент смерти, глубокий сон, глубокий обморок, первичное состояние эмбриона, непосредственно следующее за зачатием, и состояние не-восприятия, генерированное сверхъестественными (или полубожественными) существами. Нет алайя-виджняны только в Нирване, поскольку в последней нет и скандх. В своей второй, универсалистской версии, сознание-вместилище является тем, что испытывает перерождения, и тем, что содержит семена всех мыслей (дхарм). Из этого возможен вывод: оно является всем, что есть, всем миром. Это, однако, нуждается в эпистемологическом разъяснении. «Всё» значит «все дхармы», а «весь мир» значит «все живые существа». Получается, что тогда неизбежен такой вывод: все есть или все, что есть, — это только сознание (Skr. vijnapti-matra). Однако, чье сознание? Какое сознание? Дело ведь в том, что индивидуальное живое существо не может познать свое сознание-вместилище, свою алайя-виджняну посредством своего «шестого сознания», то есть «сознания ума» (Skr. manovijndna), потому что в момент (или в месте), где алайя-виджняна могла бы быть познана сознанием ума, последнее уже прекращено, отключено в смерти, трансцендентальной медитации или в любом другом промежуточном состоянии, оттого и великие учителя йогачары могли воспринимать, познавать алайя-виджняну, сознание-вместилище только как что-то остающееся в их трансцендентальной медитации, когда все остальные когнитивные процессы и модальности остановлены или прекращены. Отсюда и название — остаточное сознание. Оттого-то Будда, который знал, что у него нет сознания-вместилища (именно потому, что он знал о его отсутствии), открыл своим ученикам, йогачаринам, что это нечто, что-то, остающееся «в остатке» их трансцендентальной медитации, и есть сознание-вместилище, остаточное сознание, алайя-виджняна. Отсюда следует, что алайя-виджняна может познаваться либо посредством вывода и обобщения эмпирических данных практики трансцендентальной медитации, либо посредством наблюдения внешним наблюдателем всех живых существ, который сам живым существом не является, ибо у него нет ни одного из пяти агрегатов индивидуального существования, скандх. Только для такого внешнего наблюдателя, то есть для Будды-Татхагаты, алайя-виджняна является объектом. Но является ли она объектом для самой себя?

E. Ответом может быть только — конечно не является. Ибо, рассуждая строго абхидхармистски, алайя-виджняна лишена самосознания (Skr. svasamvedana), хотя она и является сознанием (седьмыми, так сказать), и как таковое по определению имеет свой объект. Но в отличие от других шести сознаний, ее объект всегда как бы «здесь» и всегда тот же самый, неизменный. Хотя и не-вечный (поскольку и он исчезнет в Нирване), этот объект является длящейся в бесконечности непрерывной серией моментов-мыслей о «Я» (Skr. ahamkara) и о «Я есть» (Skr. asmimana). В этом смысле алайя-виджняна могла бы рассматриваться как такая серия мысли о мысли, как если бы вторая мысль была самим «Я» в каждый момент этой серии. Иначе говоря, алайя-виджняна могла бы рассматриваться как безначальная ошибка, иллюзия непробужденного сознания. Только неустанным упражнением в созерцании и наращиванием своей йогической энергии сможет созерцатель достичь сверхъестественное знание (Skr. lokotara-jnana) и постигнуть Абсолютную Реальность (Skr. dharmadhatu), за чем последует прекращение алайя-виджняны.