Введение в когнитивную лингвистику

Для описания данного концепта Л.О. Чернейко и В.А. Долинский вводят понятие гештальта абстрактного имени. Гештальт – это своего рода маска, которую надевает абстрактное имя. Выявление гештальтов они считают важнейшим в установлении и описании данного концепта. Под гештальтом они понимают представления носителей языка, скрытые в имени и раскрывающиеся в его сочетаемости, в обнаружении «образов содержания знака» (по Н.Д. Арутюновой). Выделены следующие гештальты, которые позволяют видеть одно явление сквозь призму другого, более понятного. Абстрактная сущность, невидимый идеальный конструкт судьба принимает лики видимого, материального, отождествляясь с ним:

1) судьба – это личность, причем гораздо более сильная, чем человек, отсюда старушка-судьба, злая старуха (в стихотворении Ф. Сологуба «Судьба»), гневитиь судьбу, поставить крест на своей судьбе, перст судьбы, волею судеб, ирония судьбы;

2) судьба-игрок – игра судьбы;

3) судьба – это текст, книга, отсюда выражения прочитать свою судьбу; судьба – это книга, которую не всем дано прочитать;

4) судьба – это нить, отсюда Их судьбы, переплелись, спутались;

5) судьба – дорога, отсюда ухабы судьбы, повороты судьбы;

6) судьба – хозяйка и антонимичный гештальт судьба – раба: раб судьбы; господин своей судьбы; он служит у Ее Величества Судьбы; судьбой навязана роль;

7) судьба – животное: взять за рога судьбу; судьба – собака: кого оближет, а кого укусит.

Думается, что назвать все гештальты, свойственные языковому сознанию в целом, – задача невыполнимая, но в некотором замкнутом массиве культурно значимых текстов их можно установить. Например, в поэзии И. Бродского судьба – преступник: Кладя предел покушеньям судьбы на беззащитность тел…; И судьба нарушителем пятится прочь; судьба – стенографистка: Муза объясняет, судьбе то, что надиктовала; судьба – игра: Я всегда твердил, что судьба – игра. Но запишем судьбе очко. Кроме того, у И. Бродского есть аналитические описания судьбы: И географии примесь к времени есть судьба.

Итак, в концепте «судьба» соединены две ключевые идеи русской культуры: идея непредсказуемости будущего и неконтролируемости происходящих с человеком событий. Эти идеи сменяют друг друга, когда мы говорим: решается судьба, но пока она еще не решена, человек может изменить свою судьбу, а если уже решена и не случилось желанного, то покориться ей, сказав: значит, не судьба.

Кроме судьбы, в русском языковом сознании присутствуют также сходные сущности – доля, недоля, рок, участь, удел, жребий, фатум, история.

В словаре В.И. Даля судьба и рок противопоставлены друг другу: судьба – тот, что выносит приговор, преследует, а рок – палач, он ничего не решает, а только механически исполняет и потому он неотвратим: Без року смерти не будет (Даль); Роковые деньги, роковые поступки.

В русской сказке недоля пьянствует вместе с мужиком, т. е. она – как бы двойник человека. Потом она показывает мужику яму с золотом, потом в эту яму он заманивает горе и заваливает его камнем. А это значит, что доля – отличное от человека существо, которое ему лишь принадлежит, ее действия отличаются от человеческих и в то же время похожи на них. Часто доля живет с человеком в гармонии: она радуется и печалится вместе с ним. Здесь доля – двойник человека. А.А. Потебня говорит, что доля – это душа в народном представлении [Потебня, 2000: 374].

Итак, в языковом сознании русского судьба есть, она вполне реальна и человек может почувствовать ее свойства, проявления, а затем представить их через глубинные стуруктуры сознания – гештальты.