Введение в когнитивную лингвистику

ЗИМНЯЯ НОЧЬ. Сначала рассмотрим этимологию слов зима и ночь. Этимология слова зима, как отмечает М. Фасмер, проблематична. Ее можно возвести к словам «лить», «дождь», но в любом случае слово зима существует во многих индоевропейских языках: zima (польск.), somo (др. – прусск.), heman «зимой» (др. – инд.), zaima (полаб.) [Фасмер, 1986: 55].

М. Маковский соотносит этимологию слова ночь со словом «боязливый» [Маковский, 1996: 140] и приводит точку зрения Мажюлиса, также соотносящего исследуемое слово с древне-прусским «бояться».

А.А. Потебня в своей работе «О некоторых символах в славянской народной поэзии» считает, что ночь значит горе и гнев, подтверждая это примерами из фольклора [Потебня, 1989: 316].

Значение слова зима толкуется в Словаре древнерусского языка (XI–XIV вв.) как «холодное время года» и как «беда, несчастье, опасность». Современные словари русского языка также дают следующее толкование: зима – самое холодное время года, наступающее за осенью и сменяющееся весной [Словарь, 1981: 610]. Ночь – часть суток от. захода до восхода солнца, от. вечера до утра [Там же, 512].

Таким образом, можно предположить что в истории развития значений данных слов произошло наслоение, контаминация значений слов зима и ночь при их сочетании зимняя ночь. Следовательно, толковать последнее можно и как темная часть суток в холодное время года, и как беда, несчастье, опасность; страх; время, которого следует бояться. Невольно вспоминаются строки Ф.Тютчева:

Но меркнет день – настала ночь;
Пришла – и, с мира рокового
Ткань благодатную покрова
Сорвав, отбрасывает прочь…
            И бездна нам обнажена
            С своими страхами и мглами,
            И нет преград меж ей и нами —
            Вот отчего нам ночь страшна!

При описании данного концепта нельзя оставить без внимания его историческое (по Ю.С. Степанову) ядро. Народная поэзия – неотъемлемая часть национальной культуры, а концепт, по определению Ю.С. Степанова, – это сгусток культуры в сознании человека, отсюда наш интерес к народной поэзии. Языковые формы, которые определяют историческое ядро концепта, фиксируют человеческий опыт. Они являются результатом обработки информации, поступившей к человеку по всем его чувственным каналам в тот период, когда он осознавал себя частью целого.

Морозная зима, с метелями и вьюгами, когда дни постоянно убывают и ночь окутывает мир, рисовались древним концом света. Славянин считал, что в это время происходит страшная борьба добра со злом, света с тьмою; что в это время подземный царь, повелитель морозов Зюзя-Мороз воюет со светлым богом [Словарь, 1995: 54]. Бога Зимы, Зюзю-Мороза, славяне представляли седым, с длинной бородой, с босыми ногами, в белой шубе без шапки, с железной булавой, которой он ударял в пень – и наступали трескучие морозы.

Похожее представление о Морозе дано и А.А. Потебней. Опираясь на фольклорные примеры, автор утверждает, что явление, противоположное жару, – мороз, в языке сближается с огнем («на морозе корец до рук прикипае», «мороз палит»). Основываясь на этом сближении, автор считает мороз, как и огонь, – символами любви, подтверждая это примерами из фольклора. В народных песнях, замечает А.А. Потебня, часто встречаются противопоставление ненавистного свекра – мороза лютого, теплому снегу – отцу. Вместе с тем, считает А.А. Потебня, мороз и холод – это печаль и забота. В качестве примера он приводит свадебную песню, услышанную в Витебской губернии [Потебня, 1989: 305].

Таким образом, исходя из этимологии и народной поэзии, можно предположить, что в «генетической памяти» восточных славян заложен следующий код зимней ночи:

Так создалась некая «первичная, центральная модель», ставшая ядром «генетической памяти» человека определенной ментальности. Но это «историческое» ядро постоянно дополняется. Человек оперирует уже существующими в его сознании понятиями и с их помощью «сам входит в культуру», по Ю.С. Степанову.

Далее, на наш взгляд, начинает действовать принцип, названный Е.С. Кубряковой «принципом обратимости позиции наблюдателя». Позиция наблюдателя меняется: будучи частью системы, человек осознает присутствие системы в себе, и это способствует выявлению новых ее свойств.

Мотив зимней ночи встречается в произведениях многих русских поэтов и писателей. О зимней ночи писали: Н. Огарев, П. Вяземский, А.С. Пушкин, Я. Полонский, П. Соловьев,

Н.В. Гоголь, В. Брюсов, И. Анненский, К. Случевский, И. Бунин, А. Белый, И. Северянин, А. Блок, С. Есенин, С. Городецкий, Б. Пастернак и др.