Введение в когнитивную лингвистику

В мировой культуре свобода изображалась в виде женщины со скипетром в руках и в колпаке (ссылка на римский обычай дарить такие головные уборы рабам, которых отпускали на свободу). Свет также считается символом освобождения от тьмы, отсюда факел в руках у американской статуи Свободы. В России символом свободы считается колокол, божественный голос, проповедующий истину.

Западноевропейская философия ХХ века, и прежде всего философия экзистенциализма, абсолютизирует понятие свободы. Так, согласно Сартру, свобода – не свойство человека, а его субстанция, и человек не может отличаться от своей свободы.

Одним из глубочайших философских произведений ХХ века на тему свободы является работа Б.П. Вышеславцева «Вечное в русской философии», в которой он утверждает, что А. Пушкин – выразитель сущности русского духа, «певец свободы». Именно Пушкин объединяет свободу как нечто рациональное, свободу общественно-политическую и свободу индивидуальную – «вольность».

Понятие концепта дает возможность рассмотреть идеальные «ментальные сущности» с точки зрения лингвистики, ибо они создают обобщенный образ слова, объективируя модель сознания.

Концепт свободы описан А. Вежбицкой в работе «Понимание культур через посредство ключевых слов» (М., 2001). Наши наблюдения за языком и контекстами употребления этой лексемы позволяют внести некоторые уточнения в объем данного концепта.

О свободе много пишут философы, богословы, политологи, правоведы, настало время сказать здесь свое слово и лингвистам. Если авторы-нелингвисты в литературе, посвященной свободе, как правило, выражают собственную точку зрения, то лингвистам ясно, что в самом значении данного слова уже содержится точка зрения всего народа. Так, русские говорят о свободе воли (философский аспект), о свободе греха (религиозный концепт), о свободе политической и т. д.

Еще для В. Даля свобода – понятие единое («своя воля, простор, возможность действовать по-своему; отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле»), но в словаре Ушакова мы встречаем два различных значения слова: первое связано с субъектом как таковым («Возможность проявления субъектом своей воли», а второе – с общественно-политической сферой («Положение, при котором отсутствуют ограничения и стеснения, связывающие общественно-политическую жизнь и деятельность какого-либо класса или всего общества»).

Согласно четырехтомному академическому словарю, это слово имеет 9 значений:

1) способность человека действовать в соответствии со своими целями и интересами, опираясь на познание объективной необходимости – Свобода – это осознанная необходимость; 2) отсутствие политического и экономического гнета – Стали думать о свободе от турок; 3) отсутствие рабства – Крепостной земледелец собирал деньги, чтобы купить себе свободу; 4) состояние того, кто находится в заключении – лишение свободы; 5) личная независимость – Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя; 6) возможность действовать без ограничений – свобода торговли; 7) легкость – Он отвечал урок свободно и уверенно; 8) непринужденность – В его манерах сквозила свобода, доходящая до развязности; 9) (разг.) свободное, незанятое время – Обед считался часом отдыха и свободы.

Итак, слово свобода – многозначно, а значит, есть некоторый общий смысл, объединяющий эти значения. Думается, что это «возможность жить и действовать без всякого рода ограничений».

Контексты употребления данного слова показывают, что русское слово «свобода», в отличие от английского, немецкого, польского (см. исследования А. Вежбицкой), имеет еще и значение «легкость, непринужденность», что доказывается частотной сочетаемостью «стеснять свободу»: Никто не стеснял моей свободы (Тургенев). Вежбицкая вспоминает в этой связи принятый еще до недавнего времени в русской культуре обычай пеленания ребенка как способ стеснить свободу его движений и заключает, вслед за западными исследователями России, что сама русская душа является спеленутой, лишенной свободы.

Можно сказать, что свобода в европейском понимании ценится в России невысоко. Так, у Пушкина, проповедующего и воспевающего Свободу (Хочу воспеть свободу миру, / На тронах поразить порок), она часто стоит в одном ряду с ненужностью, бесплодием:

Как ветер, песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна.

Русский историк И.П. Кончаловский также считал, что свобода не является абсолютным благом. Со свободой едва ли не более трудно обращаться, чем с атомной энергией.

Свобода у М. Цветаевой – катастрофа, грозящая гибелью стране: