Введение в медиологию

	Логосфера (письмо)	Графосфера (книгопечатание)	Видеосфера (аудиовизуальные приборы)
Стратегическая среда (проекция мощности)	Земля	Море	Пространство, космос
Групповой идеал (и политическое производное)	Один (город, империя, королевство) Абсолютизм	Все (нация, народ, Государство) Национализм и тоталитаризм	Каждый (население, Общество, мир) Индивидуализм и аномия
Фигура времени и вектор	Круг (вечность, повторение). Археоцентричность	Линия (история, прогресс). Футуроцентричность	Точка (сиюминутность, событие). Аутоцентричность: культ настоящего
Канонический возраст	Старец	Взрослый	Молодой
Парадигма тяготения	Миф (мистерии, догмы, эпопеи)	Логос (утопии, системы, программы)	Имаго (аффекты и фантазмы)
Символический канон	Религии (теология)	Системы (идеологии)	Модели (иконология)
Духовный класс (владеющий социальным сакральным)	Церковь (пророки и клирики). Святая святых: Догма	Светская интеллигенция (профессора и доктора). Святая святых: познание	Светские медиа (распространители и производители). Святая святых: информация
Легитимирующая ссылка	Божественное (так надо, это сакрально)	Идеальное (так надо, это правильно)	Работающее (так надо, это работает)
Двигатель неповиновения	Вера (фанатизм)	Закон (догматизм)	Мнение (релятивизм)

Техника и/или культура: как распознать?

Возможно, нас обвинят в недооценке культурного элемента и в пренебрежении элементом политическим, в том, что мы чересчур стремимся реабилитировать технику, недооценка которой и презрение к которой служат неотъемлемыми чертами нашего наследия и больше характерны для римско-католической, чем для протестантской страны. Это презрение, по правде говоря, настолько вошло в наш ментальный геном, что общество, столь чудовищно оснащенное различными техническими устройствами, как наше — к тому же признающее «технонауку» — продолжает располагать технологические сети в самом низу своей иерархии преподавания. То, что называется «технической культурой», пока не нашло себе места в Культуре.

Весомость менталитетов такова, что (давнее) недоверие к технике сопротивляется всем ее успехам, а (греческий) престиж политики — всем связанным с ней обманам. Космическая ракета, гениальные открытия в генетике, антибиотики, киберпространство и компьютеры занимают, в конечном счете, меньше места в наших разговорах, чем Октябрьская революция, убийство Кеннеди и ближайшие выборы. То, что политические дела сегодня превратились в предмет неблагоприятных для них предвзятых суждений, не мешает им занимать публичное пространство и, как прежде, не сходить со сцены, быть ярче научно-технических исследований. Как бы мы ни сознавали, что политические власти едва ли контролируют ход вещей (volens nolens они просто распределяют достижения технической эволюции), они продолжают очаровывать нас — несомненно, потому что эта сфера деятельности мобилизует несравненно более сильные («первостепенные») аффекты и эмоции. В противоположность технике, определяемой по итогам (несмотря на промахи и блуждания), как «человеческое действие, имеющее успех» (Одрикур), политику можно было бы нагло определить как «человеческое действие, терпящее крах». Хотя эмоциональная сфера остается более компромиссной, чем сфера технических действий, бесполезная страсть к власти все-таки, при помощи медиа, помрачает разум публики.