Читаем Введение в медиологию полностью

Само собой разумеется, мы выделяем здесь то, что должно быть задействованным, чтобы оказаться в состоянии — при всей невинности и спонтанности — произвести живопись как эффект, и на взгляд эстетов, и на взгляд художников. В искусстве люди настолько переплетаются со своими объектами, что мы уже не знаем, и, прежде всего, не должны знать, что относится к творению, а что — к восприятию, и произведение ли искусства творит субъекта вкуса или наоборот. Наша эстетизирующая история мировой живописи представляет внутреннюю последовательность уникальных творений; вместе с Эли Фором[201], Мальро и Рене Югом (если говорить лишь о наших соотечественниках) она представляет великую воспитательную галерею деятелей-демиургов. Что же касается социальной истории искусства, таких имен, как Хаскелл[202], Баксэндэлл[203] и Альперс[204], то она сосредоточивается на посредниках-коммандитистах, коллекционерах, галеристах; назовем их скорее средой вообще, нежели медиумом в единственном числе. Эстет разыгрывает технический момент против институционального. Социальные же науки поступают, скорее, наоборот. Означает ли это, что можно взять сразу два столбца, непрерывно переходя из одного в другой?[205]

Если теперь я применю свою последнюю таблицу к телепередаче, которую посмотрел вчера вечером у себя в деревне, то я буду распределять свои «медиумы» следующим образом. Носитель: экран + катодная трубка. Средство переноса: электронный образ-звук, непосредственный или отсроченный. Сеть: сухопутная, частот Герца (ТДФ, филиал Франс-Телекома). Среда-носитель: франкоязычный культурный мир. Тело-проводник (индустриально-коммерческое публичное учреждение (Франс-2 или -3) либо частное (ТФ1, Канал +). Индуцирующий код: дом, материализованный через программную сетку, определяющий одежду, формат и жанр (ток-шоу, прямая трансляция, киножурнал, постановка и т. д.).

Эти диаграммы проясняются посредством следующих уточнений:

— Как бы содержание двух столбцов фактически ни перемешивалось, они не относятся к одному и тому же порядку. Школа-здание пойдет налево, школа-институция направо, но каждая имеет в виду другую (как Церковь — сразу и здание из кирпича, и Христова супруга). Столбец ОМ относится к порядку инструмента, артефакта, множества инертных, манипулируемых и, в конечном счете, отделимых элементов. Столбец МО, скорее, родственен порядку организмов, всеохватных и живых тотальностей сравнительно автономной жизни. Мы мыслим и осуществляем коммуникацию посредством ОМ, но в МО. Инструменты не позволяют избежать этого фатума. Так, монах-отшельник с горы Афон воздержится от того, чтобы раскрывать уста или писать, но продолжит молиться на своем языке, связывающем его с его сообществом, в литургических формах, определяемых византийским цезаропапизмом. World Wide Web открыта всем языковым сообществам, однако мой сервер сообщает мне инструкции по-английски — отсылая меня, каким бы франкофоном я ни был, к определенной истории, к политически институированному сообществу, в данном случае — американскому.

— Отличаясь здесь по целям анализа, эти сегменты индуцируют друг друга и являются исторически неразрывными. Изобретение письменности произвело текст (ОМ 1); новая система воспроизводства текстов, печать (ОМ 2), произведет большое количество объектов-книг (ОМ 3), неотделимых от технической и человеческой среды производства и распространения текстов (мастерская + библиотека), среду, вызывающую, в свою очередь, распространение и официализацию национальных языков (МО 1), различных институтов Республики Словесности — академий, королевских библиотек, научных периодических изданий, кабинетов чтения и т. д. (МО 2), несущих, в свою очередь, дискурсивные матрицы и уточненные формы общения (понятие и права автора, форма корреспонденции, дискурс рецепции, салонная беседа, «коммуникация» в научном обществе ит. д.). Причинно-следственные связи в пределах каждого циркуляционного блока никогда не обладают единственным смыслом и не бывают окончательно распределенными. Между тем, если в индивидуальном осуществлении символических операций ОМ работает в условиях и на условиях МО, то мы признаем, что технические революции в столбце ОМ обусловливают более или менее длительный срок институциональных и ментальных эволюций в столбце МО. Будем настаивать на следующем: на всех ярусах здесь находятся производительные и преобразующие силы, имеющие конкретные эффекты (познавательные, воображаемые, социальные и политические). Ни один из них нельзя назвать инертным или нейтральным. Сказав это, мы не упустим из виду, что ярус потенции — в послании как снаряде — располагается в столбце «материализованная организация».

Перейти на страницу:

Все книги серии Образ общества

Введение в медиологию
Введение в медиологию

Режи Дебре — известный французский политический теоретик левой ориентации, соратник Че Гевары и советник президента Франсуа Миттерана. В 1990 г. он предложил термин «медиология» для обозначения нового учения о средствах передачи знания и традиций, т. е. культурных благ. В работе «Введение в медиологию» (2000), Дебре, опираясь на достижения современной французской философской и социально-научной мысли, предлагает широкий спектр новых понятий и подходов, призванных объяснить процессы коммуникации, происходящие в современном мире.Целью медиологии не является передача каких бы то ни было сообщений. Она довольствуется изучением процессов, с помощью которых сообщение посылается, циркулирует и «находит адресата». Она не способствует распространению никакой веры. Она стремится лишь помочь понять, как и посредством каких организационных принципов мы веруем. Это не доктрина, соотносимая с каким бы то ни было фундаментом. Она ограничивается задаванием вопросов об условиях взлета доктрин (религиозных, политических или моральных) и о причинах возникновения ученого авторитета.Эта площадка для критики, само собой разумеется, представляет собой полную противоположность «большому повествованию» тех, кто убаюкивал нас грезами о лучшей жизни.Медиология не несет ни благой вести, ни освобождения, ни исцеления. Она не обещает ни малейшего избытка власти, престижа или счастья. Не обещает и возвышения в обществе.В противоположность большинству «научных идеологий», сформировавших школы и авторитет с начала Промышленной революции, медиология не может считаться ни авторитетом, ни панацеей. И если медиология может - то тут, то там - осуществить более точную наводку на пока еще расплывчатые зоны социальной жизни, то она все-таки достаточно осведомлена о становлении идей, и поэтому, с одной стороны, не подвергает сомнению действенность научной критики, а с другой, не воображает, что выигрыш, полученный в сфере познания, может возыметь спонтанный освободительный эффект в отношении нашего коллективного бреда.Режи Дебре — известный французский политический теоретик левой ориентации, соратник Че Гевары и советник президента Франсуа Миттерана. В 1990 г. он предложил термин «медиология» для обозначения нового учения о средствах передачи знания и традиций, т. е. культурных благ. В работе «Введение в медиологию» (2000), Дебре, опираясь на достижения современной французской философской и социально-научной мысли, предлагает широкий спектр новых понятий и подходов, призванных объяснить процессы коммуникации, происходящие в современном мире.Целью медиологии не является передача каких бы то ни было сообщений. Она довольствуется изучением процессов, с помощью которых сообщение посылается, циркулирует и «находит адресата». Она не способствует распространению никакой веры. Она стремится лишь помочь понять, как и посредством каких организационных принципов мы веруем. Это не доктрина, соотносимая с каким бы то ни было фундаментом. Она ограничивается задаванием вопросов об условиях взлета доктрин (религиозных, политических или моральных) и о причинах возникновения ученого авторитета.Эта площадка для критики, само собой разумеется, представляет собой полную противоположность «большому повествованию» тех, кто убаюкивал нас грезами о лучшей жизни.Медиология не несет ни благой вести, ни освобождения, ни исцеления. Она не обещает ни малейшего избытка власти, престижа или счастья. Не обещает и возвышения в обществе.В противоположность большинству «научных идеологий», сформировавших школы и авторитет с начала Промышленной революции, медиология не может считаться ни авторитетом, ни панацеей. И если медиология может - то тут, то там - осуществить более точную наводку на пока еще расплывчатые зоны социальной жизни, то она все-таки достаточно осведомлена о становлении идей, и поэтому, с одной стороны, не подвергает сомнению действенность научной критики, а с другой, не воображает, что выигрыш, полученный в сфере познания, может возыметь спонтанный освободительный эффект в отношении нашего коллективного бреда.

Режи Дебре

Обществознание, социология
Введение в медиологию
Введение в медиологию

Режи Дебре — известный французский политический теоретик левой ориентации, соратник Че Гевары и советник президента Франсуа Миттерана. В 1990 г. он предложил термин «медиология» для обозначения нового учения о средствах передачи знания и традиций, т. е. культурных благ. В работе «Введение в медиологию» (2000), Дебре, опираясь на достижения современной французской философской и социально-научной мысли, предлагает широкий спектр новых понятий и подходов, призванных объяснить процессы коммуникации, происходящие в современном мире.Целью медиологии не является передача каких бы то ни было сообщений. Она довольствуется изучением процессов, с помощью которых сообщение посылается, циркулирует и «находит адресата». Она не способствует распространению никакой веры. Она стремится лишь помочь понять, как и посредством каких организационных принципов мы веруем. Это не доктрина, соотносимая с каким бы то ни было фундаментом. Она ограничивается задаванием вопросов об условиях взлета доктрин (религиозных, политических или моральных) и о причинах возникновения ученого авторитета.Эта площадка для критики, само собой разумеется, представляет собой полную противоположность «большому повествованию» тех, кто убаюкивал нас грезами о лучшей жизни.Медиология не несет ни благой вести, ни освобождения, ни исцеления. Она не обещает ни малейшего избытка власти, престижа или счастья. Не обещает и возвышения в обществе.В противоположность большинству «научных идеологий», сформировавших школы и авторитет с начала Промышленной революции, медиология не может считаться ни авторитетом, ни панацеей. И если медиология может - то тут, то там - осуществить более точную наводку на пока еще расплывчатые зоны социальной жизни, то она все-таки достаточно осведомлена о становлении идей, и поэтому, с одной стороны, не подвергает сомнению действенность научной критики, а с другой, не воображает, что выигрыш, полученный в сфере познания, может возыметь спонтанный освободительный эффект в отношении нашего коллективного бреда.

Режи Дебре

Обществознание, социология
Политические работы 1895–1919
Политические работы 1895–1919

Книга представляет собой сборник работ выдающегося немецкого социолога. Статьи и выступления Макса Вебера, посвященные проблемам политики, несмотря на их актуальность, прежде никогда не публиковались в России и были известны узкому кругу специалистов. Настоящий сборник призван восполнить этот пробел.«Нашему поколению не суждено увидеть, принесет ли плоды борьба, которую мы ведем; признает ли потомство в нас своих предков. Если нам не удастся избежать проклятия, во власти которого мы находимся — быть рожденными после политически великой эпохи — то тогда мы должны суметь стать чем–то другим: предшественниками еще более великой. Будет ли таким наше место в истории? Не знаю и только скажу: право молодых — отстаивать самих себя и свои идеалы. А в старца человека превращают не годы: он молод до тех пор, пока способен воспринимать мир с теми великими страстями, которые в нас вложила природа.»Макс Вебер

Макс Вебер

Обществознание, социология

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное