Введение в мифологию

Кончается это всё тем, что они разругались. Перевозчик отказался Тора везти. И бедному богу пришлось топать в обход этого самого фьорда. Почему я обратила внимание на это сказание? Здесь мы сталкиваемся с весьма своеобразной юмористической реализацией очень распространенного мифологического мотива – правды как способа переправы. То есть у нас по самым разным сказаниям, включая русское сказание о княгине Ольге, существует мотив загадок перевозчика: чтобы тебя переправили, ты должен на какие-то вопросы ответить правильно. Если человек (или не человек – не важно) спускается в царство мертвых, то его перевозчик спрашивает об имени. И если это мифическое сказание, то там, как правило, спускающийся в царство мертвых пытается свое имя скрыть. Но пока он не скажет честно, кто он такой и зачем он вообще в царство мертвых живой собрался, его не переправят. То есть правда – это возможность переправы.

И то, что мы видим и в «Песне о Харбарде», в сказании о княгине Ольге и еще много где, – это загадки. В данном случае загадка Одина очень проста. Догадайся, что перед тобою твой собственный отец, и перестань же наконец серьезно отвечать тогда, когда тебя дурачат. Тор по причине доброты, простодушия и прочих качеств отгадать эту загадку не может. Любопытно, что это потом получит очень известную реализацию в литературе, конечно же у Толкиена в «Хоббите», глава «Загадки в темноте». «Что у меня в кармане?» Известная сцена Бильбо Бэггинса и Голлума, на которой, в общем, будет весь знаменитый «Властелин колец» построен. Вот тот же самый принцип.

А кстати, в Скандинавии еще мотив загадок как залог переправы входит в сказание о Бальдре, когда Бальдра очень хотят вернуть в мир живых. Один посылает одного из своих сыновей, Хермода, упросить Хель. И вот там, как раз когда Хермод пытается в Хель попасть, также появляется мотив загадок на переправе.

Лекция 11. Скандинавская мифология: герои

Теперь мы переходим к скандинавским героическим сказаниям. И начинаем со сказания о Вёлунде. Первое, на что я хочу обратить ваше внимание, – это на то, что в мировой эпике вообще существует три объекта похищения. И если первые два широко распространены, то третий встречается достаточно редко, но очень ярко. Итак, что похищают?

Похищают сокровища, что логично. Еще чаще, чем сокровища, похищают женщину, особенно какую-нибудь богиню плодородия и тому подобное, что еще более логично. И наконец, третье и, как я уже сказала, мало распространенное – похищают мастера. Сюжет представлен редко, но как раз вот случай с Вёлундом очень показательный в этом плане. То есть хотя это мужчина, как мастер он вполне годится в объекты похищения. Не нуждается в доказательствах, что имя Вёлунда содержит индоевропейский корень со значением «смерть», и, заметим, соотносится с магией, чародейством и так далее, и поэтому неудивительно, что данный персонаж действует как кузнец и позже, мы увидим, как чародей. Он оказывается мужем валькирии, воинственной девы, которая позже от него улетает, и он ее безуспешно ищет. В конце концов, вместо того чтобы найти ее, он сам оказывается пленником, ему подрезают сухожилия ног и отвозят на остров, где он для своего нового хозяина продолжает работать.

Кольцо, которое Вёлунд некогда выковал для своей жены, его пленитель отдает своей дочери. Это кольцо в какой-то момент ломается – стало быть, речь идет о чрезвычайно ажурной работе, потому что как оно иначе может сломаться. И она на лодке приплывает на остров Вёлунда, чтобы он ей это кольцо починил. Понятно, здесь идет очевидная параллель: кольцо и символ женского естества, кольцо – девственность. Вёлунд ей вовсе даже кольцо не чинит, а, наоборот, ей насильно овладевает. И затем он с этого острова улетает на неких непонятных, неизвестно откуда взявшихся крыльях.

Почему это сказание заслуживает детального разбора? Дело в том, что еще в начале XX века ряд наших отечественных исследователей обратил внимание на то, что это сказание соответствует ряду греческих мифов с той лишь разницей, что в Греции это разрозненные представления, а в Скандинавии всё это предстает в виде единого цельного сюжета. Первая параллель наиболее близкая, наиболее очевидная – это Дедал и Икар.

Сейчас Икар нас не касается, а вот что такое Дедал? Это мастер похищенный, заточенный на острове (в данном случае – на Крите), вынужденный работать на своего пленителя. И затем с Крита он бежит, как мы знаем, на крыльях. Но при этом, поскольку греки всё любили рационализировать, крылья эти обретаются никаким не магическим способом, как в случае с Вёлундом, а крылья эти сам Дедал себе изготавливает, потому что он великий изобретатель. И понятно, что в художественных изложениях будет всегда внимание сосредоточено на смерти его сына, Икара, который играет роль заместительной жертвы при своем отце. А нас интересует не сын, нас интересует отец.