Введение в Новый Завет Том I

Иисус возвращается к вопросу о том, кто войдет в Царство (10:13–31). По мнению большинства экзегетов, учение о детях (10:13–16) призвано скорректировать ложное убеждение, согласно которому Царство требует особых достижений, способностей, поступков или статуса, тогда как требует оно лишь восприимчивости (хорошим символом которой являются дети). Если так, то Мк недалек от паулинистской доктрины об оправдании верой[203]. Но как взрослые люди могут выказать восприимчивость? Этот подтекст звучит в вопросе богача (10:17). В своем ответе[204] Иисус не отходит от ветхозаветных заповедей, но когда собеседник говорит о том, что соблюдает их, Иисус с любовью просит его продать имущество, а полученные деньги раздать нищим. Обязательное ли это условие для обретения жизни вечной или эти слова относятся лишь к спутникам Иисуса? Конечно, не все ранние христиане продавали имущество, и 10:24–27 показывает, что Иисус требует возможного лишь по божественным меркам, но не по человеческим. Жертвующие многим ради Иисуса будут вознаграждены и в этом веке, и в веке грядущем (10:29–31), но фраза «среди гонений», сказанная Иисусом или добавленная Марком, — важный реалистический штрих в описании их участи.

Этот реализм отражен и в третьем предсказании о страстях (10:32–34), самом подробном (ибо развязка близка). Растерявшись, Иаков и Иоанн хлопочут о первых местах в Царстве (10:35–45). В ответ Иисус спрашивает, могут ли они испить Его чашу и омыться тем омовением, которым Он омывается (то есть готовы ли они так же пострадать). (Бегство учеников в Гефсимании покажет, что их уверенное «да» было слишком оптимистично.) Уготованные Богом, избранные места существуют, но Иисус пытается втолковать ученикам: языческого устройства, при котором цари правят людьми, не должно быть в Царстве, возвещаемым Им. Великим делает служение. «И Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (10:45, СП) четко определяет, в чем состоит дух этого Царства, дух, предсказанный в Ис 53:10–12.

Финальная сцена путешествия в Иерусалим происходит в Иерихоне, где Иисус исцеляет слепого Вартимея (10:46–52). Этот человек, который продолжает умолять Иисуса о милости, когда другие требуют от него молчания, символизирует многих, кто пришел ко Христу и услышал: «Вера твоя спасла тебя». В Марковом повествовании это обретение зрения — последний радостный эпизод перед трагическими событиями в Иерусалиме.

2. Служение в Иерусалиме: вход, действия и полемика в Храме; эсхатологическая речь (11:1–13:37). Повествование создает впечатление, что описываемые здесь события произошли за три дня (11:1, 12, 20). В первый день Иисус входит в Иерусалим (11:1–11). Будучи у горы Елеонской, Он посылает двух учеников, и с ними все происходит так, как Он говорит. Он садится на приведенного ими осленка (возможно, аллюзия на пророчество Зах 9:9 о грядущем иерусалимском царе); Его встречают хвалебными криками «Осанна!», строкой из Пс 117:25 и словами «благословенно грядущее царство отца нашего Давида». Тем самым Иисус признается царем, который возродит земное давидическое царство, — честь, сопряженная с непониманием. Описание следующего и начала третьего дня опять содержит интеркаляцию («сэндвич»): проклятие смоковницы, очищение Храма, засыхание смоковницы (11:12–25)[205]. Многие считают, что глупо проклинать дерево за отсутствие плодов, если для плодов еще не сезон (как Марк сам и указывает). Однако это проклятие сходно с поведением ветхозаветных пророков, когда сама необычность действий привлекает внимание к скрытой символике (Иер 19:1–2,10–11; Иез 12:1–7). Бесплодное дерево олицетворяет те иудейские власти, чья несостоятельность проиллюстрирована очищением Храма, который стал вертепом разбойников, а не домом молитвы для всех народов (Иер 7:11; Ис 56:7). В частности, первосвященники и книжники стремятся погубить Иисуса, и засыхание смоковницы символизирует их грядущее наказание. Элемент чуда в сцене проклятия смоковницы и ее засыхания в 11:22–25 предоставляет Иисусу возможность дать ученикам урок веры и силы молитвы[206]. (Заповедь прощать, чтобы обрести божественное прощение, напоминает мотив, который Мф 6:12 помещает в молитву Господню.)