Введение в Новый Завет Том I

Женщины, заботившиеся об Иисусе в Галилее и последовавшие за Ним в Иерусалим издали наблюдают за казнью. Поскольку они видят место погребения, они выступают в качестве связующего звена между смертью и обнаружением пустой гробницы, связанной с воскресением[219]. Погребает тело Иосиф Аримафейский, благочестивый член синедриона, который, по–видимому, хотел соблюсти заповедь, запрещающую оставлять тело повешенного на древе на ночь.

Пустая гробница и воскресение (16:1–8). Тело Иисуса похоронено в спешке, и ранним воскресным утром (после субботнего покоя) женщины купили благовония, чтобы умастить Его. Важный риторический вопрос («кто отвалит нам камень от входа в гробницу» 16:3) подчеркивает божественное вмешательство: гробница открыта, в ней находится какой-то юноша (скорее всего, ангел), но тела Иисуса нет. Слова юноши («Он восстал… предваряет вас в Галилее, там вы Его увидите»), знаменует торжество Сына Человеческого, трижды предсказанное Иисусом (8:31; 9:31: 10:34)[220]. Реакция женщин в 16:8 поразительна. Они ослушиваются повеления передать весть ученикам и Петру, убегают и никому ничего не говорят, потому что боятся[221]. Марк последователен: даже весть о воскресении не рождает веры, пока верующий сам не пережил страданий и не встал на крестный путь.

4. (Поздняя вставка) эпилог с явлениями Воскресшего (16:9–20). Таков научный консенсус: первоначально это Евангелие заканчивалось на 16:8. Некоторые ученые возражают, что концовка просто была утеряна (оторвалась последняя страница кодекса?), ибо Марк не мог не рассказать о явлении в Галилее, обещанном в 16:7 (как поступает Мф 28:16–20). Благовестие, завершающееся словами, что женщины, «никому ничего не сказали, ибо боялись» (16:8, КП), вызывает беспокойство[222]. Эту проблему заметили уже в древности, в результате чего текст был дополнен концовками (видимо, предназначенными сгладить неожиданный обрыв повествования). Нам известны три поздних эпилога.

Во многих изданиях Библии можно найти так называемый «пространный эпилог», который мы обсуждаем и здесь[223]. Он сообщает о трех явлениях Воскресшего (Марии Магдалине, двум ученикам в селении и одиннадцати на вечери) и вознесении. Хотя это поздняя вставка, обычный читатель воспринимает данный отрывок как продолжение 16:1–8. Женщины боялись говорить (16:8), но явление Иисуса Марии Магдалине укрепило ее в вере. Она делится этим известием с учениками Иисуса, но они реагируют скептически. Все же, когда Иисус является двум из них, они верят. В заключение, Иисус является одиннадцати, упрекает за неверие и посылает их возвестить всему миру благую весть: «Уверовавший и крещенный будет спасен». Эти три примера людей, которые поначалу ошибочно отказывались поверить свидетельству других, описаны в назидание слушателям христианской проповеди. Эпилог заканчивается утешительными словами о содействии Господа миссионерской проповеди учеников и подтверждении их слов чудесными знамениями.

Источники

Какими бы источниками ни пользовался Марк[224], он — подлинный автор Евангелия, который создал самостоятельное произведение. Всему Евангелию присущ единый замысел, который через всю первую часть ведет во вторую часть к первому предсказанию о страстях. Упоминание о двух умножениях хлеба в заключении первой части (8:18–21) подчеркивает неверие и непонимание учеников. Повествования о двух судах над Иисусом выстроены параллельным образом. Все предсказания Иисуса об учениках полностью исполняются к середине рассказа о страстях, а темы, затронутые в середине (иудейский суд) реализуются в конце, когда Иисус умирает. Некоторые черты такого построения, возможно, позаимствованы из источников, но значительная часть, скорее всего, принадлежит самому Марку. Стало быть, его авторство проявляется в том, как он выстроил материал, соединил рассказы, отобрал детали для повествования и обозначил акценты. Можно ли утверждать, что он также полностью, с чистого листа, сочинил притчи, рассказы о чудесах или какие-то другие повествования? По этому поводу ученые спорят, но очевидно, что ответ зависит от характера и объема Марковых источников, а также нашей способности реконструировать их. Рассмотрим некоторые из гипотез.

Сохранившиеся источники, внешние по отношению к Мк. Тайный Мк предлагался в качестве одного из источников Мк, а краткая форма Евангелия от Петра — в качестве источника Маркова рассказа о страстях. Эта теория предполагает изрядную долю фантазии, и у нее почти нет сторонников. Интересующихся отсылаем к критическим трудам, указанным в главе 6, сносках 20–21. Согласно еще одной гипотезе, Марк знал Q и опирался на него[225], но этот тезис практически невозможно проверить, ибо Q по определению состоит из общего материала Мф–Лк, отсутствующего в Мк.