Введение в Новый Завет

Таковы в общих чертах обстоятельства и повод написания Послания Филимону. Это письмо апостола Павла отличается необыкновенной тактичностью и мягкостью. Святой Павел раскрывается здесь не только как глубокий богослов, как в прочих своих посланиях, но и как человек в высшей степени опытный в житейских делах, умеющий приложить евангельскую истину к конкретным случаям повседневной практики. Разные толкователи называли Послание Филимону, кто «подлинным шедевром тактичности и сердечности», кто «непревзойденным образцом духовного руководства, благородства и любви», иные же «украшением Божественных Писаний драгоценнейшим всякого бесценного сокровища». И это лишь малая часть из восторженных отзывов на Послание Филимону.

Притом что поводом к написанию послания послужил частный случай, и все послание посвящено вопросу примирения беглого раба, ставшего христианином, с его христианским хозяином, нельзя сказать, что тема его вовсе не имеет отношения к Церкви, к Телу Христову. Сам апостол Павел усматривает теснейшую связь этого частного случая человеческих отношений с учением о Церкви. Он адресует свое маленькое письмо не одному Филимону, но и супруге его Апфии, и, по всей видимости, их сыну Архиппу, а также всей «домашней Церкви» Филимона. Молитвенные благословения апостола в начале и в конце послания выходят далеко за границы частного послания и касаются всей Церкви: «благодать вам и мир» (ст. 3), «благодать… со духом вашим» (стих 25). У такого маленького послания есть даже соавтор (!) — апостол Павел упоминает рядом со своим именем святого Тимофея. И в конце послания (Флм. 23–24) приветствия Филимону передают почти все соработники апостола Павла, что упоминаются в Послании колоссянам (4, 10–14).

Все это доказывает, что апостол Павел поставляет вопрос возвращения Онисима в тесную связь со всей Колосской Церковью, т. е. со всем Телом Христовым. Потому что совершенно невозможно, чтобы вопрос о принятии одного человека как члена Тела Христова не волновал всех других членов этого Тела. В этом убеждают и частые упоминания: «во Христе», «в Господе» — в Послании Филимону. Думается, что обычную характеристику этого послания, как частного письма апостола Павла Филимону следует видоизменить — не отрицая частного характера этого послания, но объясняя его общецерковную значимость, присутствие в нем идеи Тела Христова, которая присуща и другим посланиям из уз. Конечно, в Послании Филимону есть нечто присущее только ему. Здесь дается конкретный пример человеческих отношений, в котором на деле открываются плоды христианской проповеди как плоды любви. Было бы полным поражением для Евангелия Христова, которое проповедовал апостол Павел в греко-римском мире, если бы эту проповедь невозможно было применить на деле, в каждом конкретном случае.

Апостол Павел предстает в Послании Филимону как человек исключительного такта не только в отношении к адресату послания, но и в отношении того, за кого он просит. В отношении к первому он пишет как своему другу, не желая настаивать ни на титуле апостола в начале послания, ни на своей духовной власти в отношении Филимона, к какой легко мог бы прибегнуть (см. стих 8). Он уважает за ним права частной собственности в отношении раба, согласно государственным законам того времени. Апостол не простирается далее намека просьбы об освобождении возвратившегося Онисима, признаёт его виновность и сам же принимает ее на себя. В отношении к Онисиму, с другой стороны, тактичность апостола Павла проявляется в том, что он избегает называть его поступок бегством, но говорит: «на время отлучился» (стих 15); не упоминает о краже, но выражается предположительно: «если же он чем обидел тебя» (стих 18). Апостол обращает внимание на настоящую «пригодность» Онисима (стих 11), так что он даже хотел удержать его при себе (стих 13); называет его даже своим сыном, «которого родил в узах» (стих 10), своим сердцем (стих 12), возлюбленным братом (стих 16) и в заключение отождествляет его с собою: «прими его, как меня» (стих 17).

Апостол Павел проявляет себя здесь и как человек редкого такта, и как мудрый руководитель, который исподволь пользуется своим авторитетом, не навязывая свою волю друзьям и помощникам. Апостол то говорит серьезно, то шутит (см. стих 18), иногда позволяет себе игру слов в отношении имени раба (стих 10–11)[133], но в конце концов показывает всю серьезность своей просьбы к Филимону.

19.2. Исторический контекст Послания к Филимону