Введение в Новый Завет

Язык эпохи эллинизма и его особенности были предметом внимательного изучения многих исследователей. Обычно в этом языке различают два стиля: «высокий» (ἀνώτερη κοινή), который стремится подражать классическим образцам аттического языка, и «низкий» (κατώτερη κοινή), язык простого народа, язык надписей и папирусов с перепиской частного характера, документов и писем. Язык, например, Полибия, Лукиана и Плутарха, а также иудейских писателей Филона и Иосифа Флавия, — это высокое κοινή. Весьма примечателен тот факт, что среди повсеместного тогда увлечения древними аттическими образцами писатели Нового Завета не стали прибегать к стилизованному под древность языку филологов и философов, но воспользовались языком, на котором говорил и который мог понимать простой народ, другими словами, на «димотике» того времени.

Книги Нового Завета, безусловно, неоднородны в отношении их языка. Сравнительно лучший язык с точки зрения стиля и лексики представлен в Послании евреям, в Соборных посланиях Первом Петра и Иакова и творениях евангелиста Луки. Близкий к народному и простой язык мы видим в Евангелии от Марка и Апокалипсисе. Стиль Евангелия от Марка один иностранный исследователь характеризует как «стиль разговорного языка», т. е. его язык напоминает не письменный текст, а скорее устную речь. Весьма сложно подвести под какое-либо определение стиль посланий апостола Павла. В них встречаются взлеты непревзойденного по изяществу литературного языка, поэтические отрывки и литургические гимны, но в то же время нередки нарушения синтаксиса, эллипсис предложений, несогласованные конструкции и тому подобное. Апостол Павел не подчиняется правилам синтаксиса и языковым нормам: стремительный поток его мыслей разрывает преграды, которые обычно ставят грамматика и синтаксис. Апостол часто начинает предложение и забывает его закончить, потому что новые идеи как волны набегают на прежние и ведут его мысль все дальше. Те определения, какие обычно даются подобному синтаксису (несогласованный и т. д.), далеко не исчерпывают стиль апостола Павла, который ломает обычные схемы, чтобы дать выход переполняющим его сердце чувствам и богословским созерцаниям.

Писания апостола Иоанна Богослова — за исключением Апокалипсиса, о котором еще в III веке святитель Дионисий Александрийский заметил, что язык его заметно отличается от прочих Иоанновых произведений, — написаны простым языком, без всяких ухищрений и сложной терминологии, но с необъятной глубиной богословских созерцаний. Мысль апостола, выраженная самыми простыми фразами, движется циклически, возвращаясь часто к одной и той же теме, для того чтобы лучше уяснить ее с самых разных сторон.

Как уже было сказано, новозаветные писатели используют язык, который существенно отличается от древнегреческого, и исследователи долгое время предполагали, что имеют дело с неким особым «священным» языком. Но это неправильно также и с богословской точки зрения. Ибо как «Слово стало плотию», так и Его проповедь и проповедь Церкви приняла языковую форму своей эпохи, чтобы спасительная весть стала понятной для людей. Человеческая речь является тем средством, с помощью которого передаются божественные истины. Церковь заинтересована не в создании своего собственного нового языка, но в создании нового человека во Христе, используя для этой цели язык своего времени.

К этому следует добавить, что язык, по замечанию филологов, не только служит средством общения, но и сам по себе является важным культурным фактором. На страницах Нового Завета между простыми словами и фразами встречаются эллинистическая культура и мир ветхозаветный, две разных цивилизации, и эта встреча дает начало новой вселенской культуре, культуре христианской. Проповедники Евангелия берут на вооружение греческую терминологию, и она становится для них сосудом, мехами, которые наполняются новым вином и приносятся в дар всему человечеству. Греческие термины с их новым христианским наполнением распространяются теперь среди всех народов. И каждый народ в дальнейшем переводит их на свой язык и прививает таким образом к своей культуре. Слова древнегреческого языка, такие, как «Евангелие», «искупление», «апостол», «смирение», «премудрость» и другие, наполняются новым смыслом. Например, слово «искупление» (ἀπολύτρωση) апостол Павел переносит из сферы социальных отношений, где оно означало выкуп (λύτρα) за пленника или раба, в религиозную сферу, где оно становится одним из основополагающих богословских терминов, синонимом спасения.