Введение в общую теорию языковых моделей

Если взять понятие семейства с этой стороны, то имеет ли оно значение для лингвистики или нет? – Да, оно имеет огромное значение и притом решительно во всех областях этой науки. Возьмем значение данного слова. Хотя все словари перечисляют разные значения данного слова, но фактически этих значений всегда бесконечное количество, поскольку бесконечны контексты употребления данного слова, вносящие бесконечную вариацию семантических оттенков. Формулировка какого-нибудь одного или нескольких значений данного слова – есть абстрактная метафизика, разбивающая на изолированные куски непрерывность языковой семантики и сплошность, едва различимую тонкость семантических переходов. Если мы скажем, что значение данного слова есть множество бесконечных семантических оттенков, непрерывно переходящих один в другой в зависимости от контекстуального параметра, то подобного рода определение будет неплохим орудием борьбы с абстрактно-метафизическим засилием в семасиологии и в лексикологии. Тут важно то, что слово, с одной стороны, всегда сохраняет в себе нечто безусловно единое и самотождественное; а, с другой стороны, в своих конкретных значениях оно вечно живет, вечно меняется, вечно зацветает разными неожиданными оттенками, которые непрерывным образом переливаются один в другой в зависимости от бесконечно разнообразных параметров-контекстов. То же самое необходимо сказать и о любой грамматической категории. В качестве примера можно указать хотя бы на непрерывный семантический переход одного наклонения в другое в греческом синтаксисе[63].

Можно ли сказать, что это математическое понятие семейства действительно использовано в анализируемой нами книге об языковых моделях? В этой книге, при определении семейства не идет речь ни об единстве структуры, ни о погруженности ее в речевой контекст, ни о бесконечных оттенках, получаемых ею от этого контекста, и ни о каких параметрах. Это не есть использование математического понятия семейства, а использование только самого термина «семейство» без того смыслового содержания этого термина, которое для лингвистики и было бы как раз очень полезно. Традиционные лингвисты, прекрасно чувствующие непрерывность речевого потока и в то же время его бесконечную прерывность, не умеют объединять эту непрерывность с этой прерывностью. Для этого необходимо владение диалектическим методом, которое дается с большим трудом, предполагает специфическую культуру ума и бесконечно далеко от традиционной и весьма цепкой абстрактной метафизики. Вместо этого вполне можно было бы и нужно было бы пользоваться такими категориями математики, как семейство. Но тут существуют свои особенные трудности, которые тоже нужно уметь преодолеть. Однако автор разбираемой книги не овладел математическим понятием семейства, и потому все его усилия сделать это понятие полезным для лингвистики затрачены напрасно.

Окрестность

Для теории моделей, кроме понятия «семейство», очень важно еще понятия окрестности. Эта окрестность тоже состоит из непересекающихся классов; и о каждом элементе обязательно известно, в какую окрестность он входит. Но тут сам автор книги признается, что в отличие от фонологии грамматика обязательно требует не только означающего, но и означаемого, т.е. не может обойтись путем простого формализма, но требует и содержания (хотя, собственно говоря, такое же положение дела он должен был бы наблюдать и в самой фонологии). Оказывается, что окрестность относится к «плану содержания», потому что две основные речевые единицы, относящиеся к одной окрестности, как раз и обладают одним и тем же содержанием. Окрестность это есть совокупность всех словоизмененных форм одного и того же слова. Даже больше того:

«Внутрь одной окрестности попадают те, и только те, формы, объединенные общей лексической морфемой, которые входят в одну парадигму склонения или в одну парадигму спряжения» (стр. 70).

Но автор книги, желающий формализовать все языкознание, покамест еще не пояснил нам ни того, что такое «лексическая морфема», ни того, что такое склонение и спряжение. И, следовательно, понятие окрестности остается в данном месте книги совершенно неопределенным. Да и сам автор признается, что «сами понятия „склонения“ и „спряжения“ никогда не были точно определены и взяты прямо из традиции» (там же, из Пешковского). Другой интерпретацией понятия окрестности является для автора книги то, что

«внутрь одной окрестности попадают формы, имеющие общую основу и образованные наиболее продуктивными флексиями и суффиксами, почти не знающими ограничений в своем употреблении» (стр. 71).