Введение в общую теорию языковых моделей

Необходимо сделать еще одно замечание для нас очень важное, но, скорее, не ради принципиальной характеристики предмета, поскольку из предыдущего она сама собой вытекает, сколько ради методической помощи для тех, кто хотел бы об этом предмете рассуждать яснейшим образом.

Именно, некоторые могут сказать, что понятие ноэтического акта является излишним, поскольку раньше уже шла речь об акте генерализации. Ведь мы сами же говорили, что генерализирующая функция мышления является одной из самых существенных его сторон. Однако теперь мы как раз и должны сказать, что мышление вовсе не состоит только из одних актов обобщения. Уже не говоря о том, что само обобщение может пониматься по-разному, и кроме обобщения мышление занимается сравнением, систематизацией, классификацией и т.д. своих предметов. Одно обобщение, взятое само по себе, в отличие от прочих актов мысли и в полном отрыве от них является слишком формалистической процедурой, обедняющей отражаемую здесь действительность почти до полного нуля.

Если мы говорим о данном доме, и, в дальнейшем, о родовом понятии дома, то было бы роковой ошибкой считать, что понятие дома есть род, а данный дом есть вид этого дома. Поскольку понятие есть логическое образование, а дом есть физическая вещь, мы никак не можем согласиться ни с тем, что понятие вещей суть тоже вещи, только более общие, ни с тем, что вещи, подводимые под понятия, в основе своей являются теми же самыми понятиями, только более частного характера. В первом случае мы имели бы метафизический материализм, во втором же случае абсолютный идеализм. Считая обе эти философские системы ошибочными, мы должны сказать, что понятие дома не есть род в отношении самого дома как вида, но есть специфическое отражение данного дома или множества домов, такое, в котором кроме акта обобщения действует еще и много других актов человеческого сознания и мышления. Отражение, о котором мы говорим, есть очень сложная функция, анализ которой является предметом специальных исследований. В настоящем же пункте нашего исследования для нас достаточно будет сказать только то, что фонема звука вовсе не есть только простое обобщение звука. Даже если ограничиться только мышлением и оставить в стороне такие области сознания, как эмоциональная, волевая, трудовая и т.д. и т.д., то даже и в области одного мышления будет огромным искажением обозначенного звуком предмета считать, что мы только обобщили данный предмет и, в дальнейшем прекратили всю мыслительную работу над ним.

Этот факт специфичности фонематического обобщения, надо сказать, не только плохо усваивается многими фонологами, но часто даже и вообще не является для них ни проблемой, ни заслуживающим внимания предметом. Поэтому остановимся еще минутку, чтобы вызвать интерес к этому вопросу путем одного простейшего сравнения.

Пусть мы имеем много синих предметов. Небо или море называют синими. Многие цветы, например, васильки или ирисы – синие, бывает синее сукно, синие костюмы или шляпы, галстуки, чулки, туфли. Цвет кожи у человека от холода или болезни делается синим. Бывают синие чернила, карандаши и вообще краски. В синий цвет можно окрасить предметы домашнего обихода. Бывают синие обои, синие кастрюли, чашки и вообще посуда. Можно обобщить все эти синие предметы и выставить понятие «вещь синего цвета» или «предмет синего цвета». Такое понятие, конечно, будет родовым в отношении тех видов, которые мы обозначали как отдельные синие вещи.

Но вот мы можем заговорить тоже о таком обобщении как «синева». Эта синева, хотя и получена нами из наблюдения отдельных синих предметов, вовсе не является родом в отношении их как видов. Разные оттенки синевы мы можем нарисовать на полотне отдельными полосками, при рассмотрении которых мы даже и не вспомним о каких-нибудь васильках, брюках или чернилах. Синева, взятая сама по себе, конечно, тоже есть обобщение, однако уже не вещественное, не такое, чтобы мы могли сказать о брюках, как о разновидности синевы или о глазах, как о разновидностях синевы. Синева, взятая сама по себе, есть общность совсем в другом смысле слова. Это есть особая и притом самостоятельная существенная предметность, не имеющая ничего общего с отдельными синими предметами. Чтобы перейти от отдельных синих предметов к синеве, нужно сначала перейти от явления к сущности, и только тогда можно будет сопоставлять синеву с отдельными синими предметами.

Кроме того, если говорить о родах и видах, то они, конечно тоже имеются в самой синеве, как таковой, но их невозможно сопоставить с отдельными синими вещами. Можно, например, считая синий цвет чем-то общим, говорить о светло-синем и темно-синем, о насыщенно-синем и разреженно-синем и т.д. и т.д. Цветоведение разработало этот вопрос очень глубоко, и классификация синевы может быть весьма разнообразной. Ни при чем тут галстуки или кастрюли?